ДУШАНБЕ, 13 фев — Sputnik. У Героя Советского Союза, полковника Наби Акрамова на роду было написано стать военным.
Хотя его строгий дедушка, председатель колхоза в Исфаре, и не носил погон, зато отца еще в молодые годы приметил лично глава КГБ Таджикской ССР, будущий генерал армии Семен Цвигун.
Несмотря на родственные связи, теплого места в военной номенклатуре после окончания школы Наби Акрамову никто не обещал.
Отец вовсе не собирался помогать сыну с учебой и трудоустройством, логично считая, что раз тот по собственной нерасторопности не успел подать документы в Ташкентское военное училище, то пусть, как все 18 летние юноши в СССР, отправляется в армию срочником.
Уже стоя на пороге военкомата несостоявшийся рядовой Акрамов увидел объявление о наборе в недавно открытое Алматинское училище, где должны были готовить офицерские кадры из нацреспублик Центральной Азии. А поскольку таджиков среди офицеров армии было очень немного, военком с охотой принял заявление юноши.
Естественный отбор
В 1976 году в Алматинское училище из Таджикистана прибыли еще 48 человек, таджиков и русских. Но после первых трех месяцев в полевых условиях, среди палящей казахской степи осталось всего восемь курсантов.
На 4 курсе Наби Акрамов уже готовился принять погоны лейтенанта и отправиться к месту предполагаемой службы в Германию. Но судьба, в лице ЦК КПСС, распорядилась иначе – пока будущий офицер подучивал правила немецкой грамматики, в штабе готовили первые подразделения к отправке в Афганистан.
Штурм дворца Амина в памяти очевидца: как это было
Начальник училища вкратце сообщил, что карьерные планы выпускника слегка меняются, СССР начал военную операцию в соседнем государстве, а Наби Акрамов отправляется не на Запад, а на Восток. И не скрывал, что спокойная и размеренная служба молодого офицера в Афгане не ждет.
"Я познакомился на пересылочном пункте с Бохадуром Наметовым, с которым мы дружили с тех самых пор. И вот пока мы три дня ждали отправки, то каждый день видели раненых и первые гробы. Тогда я переглянулся с Бохадуром и сказал: нас здесь что-то очень серьезное ждет", - вспоминает Наби Акрамов.
После прибытия в Кундуз он был направлен в 149-й мотострелковый полк, по большей части сформированный на Украине, где его назначили командиром взвода.
Поле битвы - сердца людей Афганистана
Одной из главных задач для Акрамова стала "борьба за умы". Советским военным требовалось выполнить весьма щекотливую задачу – будучи чужаками с автоматами убедить местное население в своих мирных и созидательных намерениях.
Что хуже для Афганистана: Советы или НАТО?
Для этого командование предложило сформировать агитотряды. Выглядело это следующим образом: конвой сопровождал пару КамАЗов с гуманитарной помощью – продовольствием, базовыми медикаментами, обувью и одеждой. С отрядом также ехал врач и санинструктор.
"Приезжали, становились лагерем в кишлаке 10-15 домов и говорили: уважаемые товарищи афганцы, мы сюда ни стрелять, ни воевать приехали, мы приехали налаживать нормальную мирную жизнь. Вот у вас половина детей с хроническими болезнями, с желтухой, а с нами вот доктор приехал вас лечить", - пояснил Наби Акрамов Sputnik Таджикистан.
По его словам, миротворческая задача выполнялась его подразделением на ура. В одном из селений в провинции Баглан Акрамов запустил настоящее производство - сахарный завод, обеспечив людей работой в полном соответствии с нормами советского трудового законодательства с 9 до 16 с перерывом на обед.
Возможно, добиться уважения среди местных ему помогло происхождение. Среди этнических таджиков Афганистана советский офицер с приметной восточной внешностью, отличным таджикским языком и благими намерениями не мог не внушать уважения старейшинам.
"Я почувствовал, как рвутся сухожилия"
Разумеется, миротворческой миссией действия советских военных не ограничивались, особенно на ранних этапах войны.
"Моя задача была в случае каких-то конфликтов военных и местных жителей, чтобы не началась стрельба и никто не погиб, – вспоминает Акрамов. - Но если в районе какая банда, то я же и принимал решение эту банду вытеснить, а в противном случае – уничтожить".
В 1981 году офицера вызывают в штаб и ставят задачу – нейтрализовать, а лучше взять живым крупного полевого командира, фактически генерала местных моджахедов Хандара, бойцы которого регулярно атаковали транспортные колоны с топливом и боеприпасами.
Задача была непростая, а враг хитер – четыре раза уходил от советских разведотрядов. Акрамов решил, что пятому – не бывать. И вот 16 марта от агентов из близлежащего кишлака Шафихейлфь поступило известие – генерал моджахедов на ночь пришел в селение к жене.
Командиру было необходимо с одной стороны справиться с превосходящим числом противников, а Хандар привел с собой в качестве охраны 42 человека, с другой – подобраться к моджахедам тихо, чтобы не дать им возможности снова уйти.
Наби решил задачу просто, но эффективно – взял БМП-2 и в составе отделения устроил засаду в ущелье на выходе из кишлака. Когда противник приблизился на полсотни метров, группа открыла по нему огонь и забросала гранатами.
Жажда жить у командира боевиков была велика - посеченный осколками гранат, израненный, он все пытался руками процарапать себе ход через глиняную стену, дувал. Ног у Хандара уже фактически не было.
"Я потянул его за сапоги и прямо почувствовал сквозь кожу, как рвутся его сухожилия", - вспоминает Наби.
Несмотря на приказ свыше, живым взять главаря боевиков не удалось, в результате ранения тот умер от потери крови. По словам Наби Акрамова, спасти его не могли, да и не очень-то хотели, вспомнив, сколько бойцов полегло в результате его нападений.
За эту военную операцию таджикского офицера отметило начальство, а еще спустя полгода, уже после того как ему пришла смена и он уехал на службу в Киевский военный округ, было присвоено звание Героя Советского Союза.
Проигравшие победители Афганской войны
Дальнейшая военная карьера Акрамова сложилась довольно успешно: начальник штаба полка в Кантемировской дивизии, представитель миротворческого контингента во время гражданской войны в Таджикистане и даже один из кандидатов на пост министра обороны молодой республики.
Но ярче всего ему запомнилась именно война в Афганистане. Ответ на вопрос, почему Советский Союз, взяв на себя не только военную, но и гуманитарную миссию в стране, построив десятки школ, заводов, целые микрорайоны домов, все равно был вынужден уйти, – Наби Акрамов знает наверняка.
"Мы не отступили и свою задачу выполнили. Но уже шел распад СССР и Рейган, подписывая с Горбачевым документы по РСМД, поставил вопрос и о выводе войск. И на верхах было принято решение – одномоментно вывести войска. И знаете, что обидно, когда колонна прошла мост через Термез, никто из руководства - ни райком, ни горком, ни ЦК - не встречал колону солдат. Кому они были нужны?" - с горечью вспоминает военный.
Общая боль и единство в скорби: незабытые воины-афганцы Таджикистана
Несмотря на экономический кризис и затянувшуюся агонию позднего СССР, у Кремля тем не менее были и власть и возможности уводить войска из Афганистана поэтапно, а не разом. Наличие ограниченного небольшого контингента не позволило бы расширять влияние Союза, но поскольку тому оставалось жить считанные месяцы, в этом уже не было необходимости.
Зато небольшие подразделения войск смогли бы защитить инфраструктурное наследие советских войск и, возможно, не допустить ужасающего хаоса, последующей гражданской войны, прихода к власти "Талибана" и расцвета наркоторговли при молчаливом попустительстве западных миротворцев.
"Раз зашли, то надо бы и оставаться. Тогда там, может быть, и не появились бы американцы. И в Афганистане полное безвластие – правит и Кабул и местные губернаторы, а целые регионы под контролем талибов, – отмечает Наби Акрамов. - Вместо рисовых полей теперь только маковые. И все это под эгидой американцев. Они там уже 10 лет сидят. За это время мы в Афганистане целые районы отстраивали, а они и ржавого гвоздя для афганцев не прибили".
