В годы моего босоногого советского детства бытовала такая присказка: "Курица — не птица, Болгария — не заграница". И если вторая ее часть у меня после посещения "шестнадцатой" республики СССР никаких возражений не вызывала, то с первой я как отличник советской системы образования согласиться никак не мог.
У курицы есть крылья, перья, клюв, и она несет яйца! Так почему же ей отказывают в праве называться птицей? Многоопытная старшая сестра, снисходительно хмыкнув, пояснила, что причина в ее неумении летать. На мой встречный вопрос, почему подобной сентенции не удостоились страусы, которые тоже не блещут в воздухоплавании, задавака фыркнула, пробормотав что-то типа — "подрастешь — узнаешь".
Время шло, я рос, и тема куриной дискриминации была успешно погребена под ворохом более актуальных жизненных проблем. Тем более, что с развалом Советского Союза, многомиллионная "армия ряб" нанесла эффектный ответный удар в виде океана своих замороженных конечностей, затопивших постсоветское пространство. Население почему-то назвало их уменьшительно-ласкательно "окорочка", хотя удар этим бройлерным монстром по голове гарантировал тяжелую черепно-мозговую травму.
Но вот довелось мне как-то раз по служебным делам побывать в соседнем Афганистане. Я тогда подвизался работать в одной из многих авторитетных зарубежных организаций, которые считают своим долгом швырять миллиарды долларов на благосостояние неспокойной страны.
Как по мне, это все равно, что тушить пожар высокооктановым бензином, но платили они очень неплохо, да и кто я такой, чтобы мешать умным людям иметь свой "скромный" гешефт на благотворительности.
Любопытные реалии Афганистана
Наша группа занималась восстановлением транспортной инфраструктуры на севере Афганистана. Звучит солидно, но это для командировочных документов. На самом деле речь шла о восстановлении дороги из одного кишлака в улусвольство (так в Афганистане называют райцентр).
Перед началом работ следовало получить разрешение. Если этот текст читают люди, знакомые с дорожным строительством не понаслышке, то они уже предвкушают рассказ о нашем посещении транспортного управления местного райисполкома, но нет. В Афганистане все подобные вопросы решает полевой командир.
Вот в усадьбу к такому батьке Махно мы и отправились. Если этот текст читают москвичи, живущие вдоль Рублевского шоссе, то они уже предвкушают описание многоэтажного замка, обнесенного кирпичным забором такой длины и высоты, что хватило бы на возведение под ключ среднего российского поселка, но нет.
Хотя забор там присутствовал, правда глиняный. В Афганистане строительство дома вообще начинают с забора. Его протяженность и высота являются одним из главных критериев солидности владельца. А если при этом на участке находится фруктовый сад и собственный источник воды, то авторитет хозяина мигом возносится на уровень стратосферы.
Рейтинг нашего визави давно уже вышел за пределы околоземной орбиты и парил где-то рядом с Солнцем, так как в его усадьбе, помимо вышеперечисленных признаков нереальной крутости, присутствовала вооруженная охрана: четверо человек у ворот и около десятка во дворе.
Хозяин усадьбы в это время принимал другую делегацию просителей, поэтому нас вежливо попросили подождать. Впрочем, после нашей просьбы размять ноги прогулкой по саду, градус вежливости несколько снизился, но после долгих консультаций с начальником охраны разрешение на променад было дано, правда, в сопровождении.
Нашим гидом стал паренек лет 12-ти с автоматом АК-47. Возрастом это оружие превосходило своего владельца раза в три, а вот длиной, несмотря на приклад, уступало, хотя и не очень. На мой вопрос, почему он не носит АКСУ, более подходящий ему по габаритам, пацан улыбнулся и показал обратную сторону приклада. На нем было приклеено 8 вкладышей китайской жевательной резинки, по одному за каждого убитого им талиба.
Это объяснение сочли достаточно убедительным все присутствующие, и больше вопросов на данную тему мы решили не задавать. Зато у меня тут же возник другой вопрос, непосредственно связанный с моей детской дилеммой, упомянутой в завязке этого рассказа.
Дело в том, что я увидел пару десятков куриц, сидящих на раскидистых ветвях яблонь. Вот оно! — вскричало малолетнее "я", живущее, наверное, в каждом из нас. – И все-таки они летают!
Но юный афганский Вергилий, отправивший на тот свет как минимум 8 человек (тогда уж, скорее, Харон), столь же безжалостно поступил и с моими потугами исполнить роль Галилея в орнитологии. Он пояснил, что курицы не взлетают на ветки, а взбегают на них.
Все дело в том, что во двор усадьбы зачастую въезжают различные транспортные средства, от пикапов с пулеметами в кузове, до БТРов, под колесами которых завершился жизненный путь немалого количества пеструшек. Вот и пришлось бедным птицам освоить технику покорения верхушек деревьев по стволу с разбега. Наш гид был так любезен, что продемонстрировал нам этот процесс, заработав при этом подзатыльник от начальника охраны за перегазовку двигателя.
Затем нас пригласили на аудиенцию. Переговоры прошли успешно и, получив высочайшее разрешение на дорожные работы, мы уже собирались откланяться, но неожиданно получили приглашение отобедать. Центральным блюдом на дастархане, как вы уже догадались, была пара тех самых "древолазов".
Попробовав откусить кусочек одной из них, я понял, что мои челюсти, избалованные домашними котлетками, не в состоянии перегрызть сплошные жилы, из которых состояла эта курица. Мои рафинированные коллеги, судя по всему, испытывали схожие проблемы. А вот хозяева поглощали местный деликатес без каких-либо усилий, причмокивая от удовольствия.
Делать вид, что я вегетарианец было уже поздно, поэтому, изобразив маску пресыщенного гурмана, приступил к задумчивому отхлебыванию горячего чая. И тут меня (видимо, на почве пустого желудка) осенило: ведь я наблюдаю историю Афганистана в ее кулинарном воплощении!
Судите сами: на протяжении веков Афганистан пытались покорить самые могущественные империи того времени. Великая Британия, над которой "никогда не заходит солнце", Советский Союз, простиравший свое влияние на половину планеты, "мировой жандарм" США и его европейские сателлиты – все пытались образно "пережевать" афганцев и обломали свои зубы. Это под силу только самим афганцам. Завоевателям тут кусать нечего.
Вот так посредством афганских куриц, наперекор природе преодолевших свою неприспособленность к полетам, я понял характер людей, населяющих эту вечно сражающуюся и никем не покоренную страну.
P.S. И немножко об афганских попугаях
Мы "строили" эту дорогу около трех месяцев. Кавычки здесь потому, что реально ее строили жители того кишлака, который она должна была соединить с райцентром. Наша группа отвечала за общее руководство процессом и снабжение стройматериалами, за которыми инженер проекта Эрадж мотался на старенькой Тойоте под управлением маленького смуглого пуштуна с длинным семиэтажным именем, которое мы дружно сократили до удобоваримого Каку (ударение на последней букве).
Парень ни капли не возражал, улыбчиво отзываясь даже на различные вариации нового имени. Совместные поездки так сдружили таджика и пуштуна, что к концу командировки мы называли их Чук и Гек.
И вот, за день до нашего отъезда в Душанбе, Каку привез двух ожереловых попугаев, которых купил с рук на каком-то базаре. Одного из них он подарил своему закадычному другу, а второго оставил себе как символ того, что, несмотря на расставание, их дружба не закончена. Поэтому попугая, остающегося в Афганистане, назвали Эрадж, а отбывающего в Таджикистан, соответственно — Каку.
Птица оказалась очень умной, быстро научилась фразам — "Каку, привет!" и "Каку хороший". Проголодавшись орала на всю квартиру — "Кушать хочешь" без всяких вопросительных интонаций, а еще она блистательно имитировала смех хозяина и сигнал дверного звонка, который пришлось демонтировать, чтобы не бегать каждую минуту ко входу в квартиру.
Пару месяцев назад Каку пропал. Кто-то оставил открытой дверцу в его клетке и вдобавок форточку. Эрадж и его дети организовали масштабные поиски, которые, к сожалению, не увенчались успехом. Они по этому поводу сильно переживают. А я – нет. Потому что знаю – эта птица родом из Афганистана, а там все крепкие ребята, которые никогда не сдаются.