При этом все прежние непопулярные меры (и даже новые — все в том же духе) никуда не денутся, но для баланса и для снискания народной любви предлагается реформа внешней политики. Она, по предположению экспертов соответствующего направления, вызовет "эйфорию" и даже "общенациональное ликование" ( нимало не шутят, говорят с полной серьезностью). А чтобы произвести эйфорию, надо спешно замириться с нашими западными партнерами. После чего последует отмена санкций, инвестиции и кредиты польются бурным потоком, хозяйство начнет расти как на дрожжах и как закономерный итог, — "веселится и ликует весь народ". Ведь он устал от конфронтации.
Тут, конечно, можно задать вопрос: а что же замиренные до состояния сателлитов страны Восточной Европы? У них непрекращающийся бурный рост и народное ликование?
Ведь можно оценить состояние даже не Украины — тут будет универсальный ответ "Россиянка гадит, а если бы не гадила, весь мир содрогнулся бы от восхищения". Но отчего бы не рассказать об успехах Болгарии? Литвы? Румынии? Уж они ли не замиренные?
Но главное даже не в этом, а в том, что, когда системные либералы предлагают замиряться, их предложения принципиально лишены конкретики. Замиряться вообще — причем дорожная карта замирения отсутствует как класс.
При этом конкретный план как минимум не лишен интереса. Список предметов разногласия общеизвестен. Крым, Донбасс, Сирия, системы ПРО, договор о РСМД, обиженное правительство Ее Величества и т. д., и т. п. Очевидно, русской дипломатии предлагается сделать уступки по этим вопросам, потому что без уступок какое же замирение.
Хорошо. Однако если предполагается не многоглаголание благопотребное, а предметный разговор, то нужен, во-первых, список пунктов, где возможны уступки, во-вторых, что не менее важно, список тех благ и преимуществ — опять же конкретных и гарантированных, — которые могут быть приобретены взамен. Понятно, что не обо всем можно говорить вслух, — зачем же полностью раскрывать карты? — но хоть что-то должно же быть понятно. К тому же эксперты, формально (и реально тоже) не имеющие касательства к вычерчиванию внешней политики, обладают привилегией говорить с большей вольностью. В случае чего — я всего лишь über Elementa спекулировал.
Однако даже при наличии такой отговорки желания говорить по существу не наблюдается. Народ возликует, на страну прольется изобилие, но о сути ни полслова.
Возможно, это связано с тем, что при переводе разговора в практическую плоскость неизбежны практические же вопросы. Что сдавать, в какой последовательности и что с той стороны ожидать — и тоже в какой последовательности. Одно дело — предъявлять претензии творцам российской внешней политики, другое — хотя бы в рамках организационно-деятельностной игры самому смоделировать эту внешнюю политику.
А ведь занятие это серьезное. Уступки партнеру могут носить необратимый характер, и, если они сделаны по горбачевской методе, то есть в расчете на прекрасные глаза партнера — "Сердце президента США — лучшая гарантия", - последствия тоже могут быть горбачевские. Как у Данте: "Был овеян темной славой граф Уголино, замки уступив".
Уступки и решительный поворот под власть наших западных партнеров, о необходимости чего так усердно говорят системные либералы, возможны в двух случаях.
Во-первых, в случае проигрыша по всем фронтам, после чего довод "Сдавайтесь во избежание дальнейших жертв, ибо сопротивление бесполезно" представляется убедительным. Но сначала нужно проиграть по всем фронтам, чего в настоящий момент не наблюдается. Не сказать что "мы ломим, гнутся шведы", но и партнеры вконец запутались, и русским делать "хенде хох" по меньшей мере рано.
Во-вторых, в случае полного исторического беспамятства — "когда в тоске самоубийства народ гостей немецких ждал". Возможно, какой-нибудь малый народ таким беспамятством действительно страдает, отчего наши партнеры видятся им белыми и пушистыми. Но русский народ, который, по предположению экспертов, готов возликовать по случаю прекращения бессмысленного сопротивления, еще помнит предыдущий опыт. Со времени перестройки и нового мышления, суть которого как раз и состояла в том, чтобы показать нашим партнерам: мы хорошие, после чего настанет полная фисгармония. Пошло всего тридцать лет, это время помнят еще не очень старые люди. А также помнят последующую фисгармонию.
Горбачевское новое мышление поначалу имело внутри страны такой успех в частности потому, что представления советских людей о внешнем мире были довольно фантастические и прорабы перестройки (у которых представления были не менее фантастические) могли напеть все что угодно, и все это радостно воспринималось.
Нельзя сказать, что это в принципе не может повториться, — все может, но чтобы пение сирен было действенным, народ и, кстати, правящий класс должны вернуться к девственности, характерной для позднего СССР. При открытых границах это вряд ли возможно, по крайней мере — пока вряд ли возможно.
Тридцать лет назад перестройщики выиграли "Волгу" по трамвайному билету — таким редкостным игралищем исторических судеб было новое мышление и все такое прочее. Недаром даже наши партнеры тогда дивились: "И ходят их головы кругом: князь Курбский нам сделался другом".
Но, помилуй Бог, нельзя приобретение трамвайного билета полагать верным способом заполучить в свое владение автомобиль. Тогда как нынешние агитаторы за перестройку и новое мышление искренне считают, что горбачевская методика годится во всякие времена.
Мышление, может быть, и новое, но уж очень косное.