ДУШАНБЕ, 15 июля — Sputnik, Фахриддин Холбек. На окраине Корезского региона в районе Нахри Шохи растянулась вереница одинаковых хлипких палаток. Это лагерь беженцев или, как их еще называют, внутренних мигрантов.
Все они вынужденно покинули дома на севере и уехали в центр провинции Балх поближе к Мазари-Шариф, спасаясь от талибов* и боевых действий. В основном тут ютятся жители районов Ширин Тагоб, Кайсар, Ходжа Сабз провинции Фарьяб, Имам Сахиб и Калайи Зол провинции Кундуз и района Давлатабад в Балхе.
Некоторые живут здесь уже 2 года - на голой земле, под изнуряющим солнцем и пронизывающим ветром. В этом регионе настоящая пустыня - камни да песок. Даже зеленые деревья встречаются редко.
Но, несмотря на неприветливую обстановку, лагерь быстро разрастается. Только за последнюю неделю тут установили 80 новых времянок, а общее число домиков достигло 2000. За каждой этой цифрой - горькая история афганской семьи.
Корреспондент Sputnik Таджикистан пообщался с обитателями палаточного городка.
Гостям тут рады. Мужчины охотно рассказывают о своей нелегкой судьбе, а дети с интересом разглядывают приезжих. Усталые загорелые лица, грустные глаза и спутанные волосы - это первое, что замечаешь при общении.
"Карантин - одна проблема, война - другая. Тут становится все более и более небезопасно, и наше будущее выглядит мрачно. Нет работы. Мы все - узники старых палаток. Иногда привозят помощь от правительства или благотворительных организаций, но это непостоянно", - жалуется Гулам Сахи Асад из села Карашинки района Ходжа Сабзпуши провинции Фарьяб.
В палатках размером всего от полутора до двух метров проживают от четырех до восьми человек. Скудный рацион на день - лепешка и чай. Многим совсем нечего носить. Главная проблема - это обувь. По раскаленной земле босиком не походишь, а у большинства в лучшем случае есть резиновые шлепанцы или рваные ботинки. Денег на обновки, понятное дело, нет.
Голос Рукии, 30-летней женщины из Фарьяба, звучит из-под чадры как у 70-летней старухи. Ее муж погиб при недавних боевых действиях, она забрала детей и бежала в Балх.
"У меня семеро детей. Мужчины находят хоть какую-то работу и зарабатывают на хлеб, а я мать-одиночка без специальности, что делать мне?" - причитает она.
В соседней палатке женщина из Давлатабадского района Балха шьет чапаны и рубашки. Это тяжелая работа, требующая много времени и усилий. Ее труд стоит всего 30 афгани (1 доллар = 80 афгани). Но женщине с четырьмя детьми не приходится выбирать.
Печальная судьба и у 74-летнего Мардонкула из Сарапульского велаята. Недавно он потерял жену и теперь стал единственным кормильцем.
"Я живу в этой палатке с моей овдовевшей сестрой и двумя детьми. У нас тяжелая жизнь. Мои ребятки очень маленькие. Они ходят просят у прохожих на хлеб и приносят нам поесть", - рассказывает он.
74-летнего Абдухолика из Андижанского района провинции Фарьяб тоже кормят его несовершеннолетние дети.
"Мои ноги и руки онемели. Талибы разрушили наш дом. Мои дети попрошайничают каждый день. Нам нечего есть, кроме чая и сухого хлеба", - говорит он.
Таких историй в этих палатках тысячи, и одна печальнее другой.
Кто-то удивится: как у стариков могут быть такие маленькие дети? Скорее всего, это внуки от сыновей, участвовавших в войне против талибов на стороне народного ополчения, и погибших. Старейшины не говорят об этом - и неспроста. Талибы убивают детей тех, кто сражался против них. Поэтому лучше скрывать правду.
По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), более 270 000 афганцев в этом году были вынуждены мигрировать внутри страны из-за отсутствия безопасности и насилия, в результате чего их общее число превысило 3,5 миллиона.
Между тем такие палатки - последняя остановка. "Талибан"* приближается к Мазари-Шарифу. Не за горами новые боестолкновения. С прорывом линии фронта вокруг города людям больше некуда будет идти.
* Радикальное движение "Талибан" признано террористическим и запрещено в России и Таджикистане.