К этому сводится реакция мировой прессы (включая и часть российской) на завершившийся в Пекине пленум ЦК КПК, пишет автор РИА Новости.
В принятых на нем "Решениях ЦК по основным достижениям и историческому опыту столетней борьбы партии" о кормчем ничего не говорится, но на пресс-конференции после пленума ответственный работник ЦК действительно употребил в отношении Си эпитет, который можно перевести и как "рулевой, кормчий" — вот и понеслось.
И кого волнует, что это слово — "чжандочжэ", а не "дошоу", как называли Мао? Зачем эти мелочи, если нужно подтверждение того, что Китай окончательно вернулся к автократии, которая назначена главной угрозой демократии?
Гадание на китайской гуще — любимое занятие западных аналитиков. На днях даже появились утечки о том, что американской разведке все сложнее добывать информацию о ближнем окружении Си и это нервирует Белый дом. Потому что, как пишет со ссылкой на источники в американских ведомствах South China Morning Post, Вашингтон стремится предугадать следующие шаги Пекина — и не может.
Америку уже "застал врасплох целый ряд событий, в том числе усиление Пекином контроля над Гонконгом, наращивание китайского военного присутствия в Южно-Китайском море, ограничения в отношения расследования истоков пандемии COVID-19, активизация хакерских атак против противников Китая".
Надо же — совсем трудно стало шпионить за китайскими руководителями и их окружением (да и за российскими плохо получается), а этот Китай такой непредсказуемый! Американской администрации можно было бы дать очень простой совет: пытаться анализировать не борьбу за власть в Поднебесной (и в России), а смотреть в корень, понимать интересы и цели руководства этих стран.
Тогда и предсказывать будет легче, тем более что Китай не скрывает свои интересы и планы. Тогда и вопрос о составе руководства страны станет гораздо более понятным.
Конечно, от первого лица зависит очень много — тем более в таких огромных и сложных странах, как Китай. Но то, что Си пришел всерьез и надолго, было ясно уже вскоре после его избрания на высший пост в 2012-м — и стало секретом Полишинеля к 2017 году, то есть к последнему съезду КПК.
Существовавшие до этого на протяжении четверти века ограничения на два срока для первого лица были фактически сняты (на съезде в Постоянный комитет Политбюро не был избран ни один человек, потенциально подходивший по возрасту в преемники), так что любой вменяемый специалист по Китаю мог бы сказать, что Си Цзиньпин не покинет пост генсека в 2022-м.
Спустя год, в 2018-м, были убраны ограничения и на количество сроков на посту председателя КНР. Но все равно все эти годы в мире продолжалось обсуждение, когда уйдет Си, какие фракции борются между собой в китайском руководстве — и прочие очень содержательные споры. Все это отчасти напоминает бесконечные дискуссии о "трансфере власти" в России — бессмысленные и надуманные даже до прошлогодних поправок в Конституцию, разрешивших Путину выдвигаться в 2024 году.
Си Цзиньпину сейчас 68 лет — и он будет руководить Китаем столько, сколько позволит ему его здоровье. Это осознанный выбор китайского руководства, которое практически всегда было коллективным. Короткий период отсутствия коллективного руководства пришелся на "культурную революцию" (хотя и тогда Мао руководил через коллектив — просто это был коллектив выскочек-леваков) — ну так он и воспринимается как черная страница истории.
В ходе нее пострадал и сам Си, хотя и не очень сильно. Но он был сыном одного из соратников Мао, вице-премьера, и пережил высылку в деревню. Сейчас ни о каком новом "великом кормчем" речи не идет — заслуги Си признаются в установочных партийных документах (но там упоминаются и его предшественники, поныне здравствующие Цзян Цзэминь и Ху Цзинтао), где о его идеях говорится как о "правильном развитии на пути китаизации марксизма":
"Идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой новой эпохи, которые являют собой марксизм современного Китая и марксизм XXI века, а также квинтэссенцию китайской культуры и китайского духа в современную эпоху, знаменуют новый скачок в китаизации марксизма. Коммунистическая партия Китая определила роль товарища Си Цзиньпина как руководящего ядра ЦК КПК и всей партии, утвердила руководящую роль идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху".
Термин "руководящее ядро ЦК" применяется к Си Цзиньпину уже давно — так что и тут в резолюции пленума нет ничего нового. Китай сознательно отказался от временной практики регулярной смены первого лица, потому что понял, что она не помогает, а мешает идти вперед. Клановость и коррупция — действительно огромная проблема для Китая, но еще большей является порождаемая первой борьба за власть.
Региональные, служебные (по совместной работе), армейские и прочие группировки не должны быть определяющими во власти, иначе это может привести к кризису государства, смуте и распаду страны — этот урок китайской истории КПК хорошо усвоила.
Си хочет сделать так, чтобы устойчивость высшей власти (при постоянной сменяемости всей номенклатуры и работе социальных лифтов) обеспечила выполнение стратегических задач и достижение главной цели: превращение Китая к 2049 году в "великую по всем параметрам социалистическую державу". Причем Си правильно понимает главную проблему на этом пути — и она не внешняя, а внутренняя:
"Для адекватной реакции на главное противоречие в китайском обществе (между растущими материальными потребностями населения и неравномерным и несбалансированным уровнем развития) партия должна сфокусироваться на обогащении всего населения. Это является гарантией долгосрочного нахождения у власти".
Это цитата из августовской речи Си на заседании Центральной финансово-экономической комиссии КПК, обнародованной недавно. Это явно установочная, программная речь — которая, кстати, начинается с отсылки ко временам Дэн Сяопина, к началу рыночных реформ, когда партия "всесторонне проанализировала позитивные и негативные аспекты своего исторического опыта":
"Мы глубоко уяснили, что бедность не может быть социализмом. Из-за этого КПК отказалась от плановой экономики и дала возможность части китайского общества и регионов разбогатеть. Проведенная либерализация позволила высвободить и раскрыть потенциал производственных сил общества".
Но быстрое развитие породило серьезное неравенство — и китайский лидер предупреждает:
"В настоящее время перед человечеством остро стоит проблема экономического неравенства. В ряде стран растущий разрыв между бедными и богатыми и кризис среднего класса привели к социальному размежеванию, политической поляризации и популизму. Это важный урок для нас.
Для сохранения социальной гармонии и стабильности в Китае мы должны предотвратить поляризацию нашего общества и добиться достойного уровня жизни для каждого жителя. Мы не должны забывать о том, что проблема несбалансированного и недостаточного развития стоит в нашей стране по-прежнему остро".
При этом Си предлагает конкретные меры и пути борьбы с неравенством и определяет цель: "Мы стремимся к формированию "овальной" структуры общества — с преобладанием среднего класса и небольшой долей очень богатых и очень бедных. Это будет общество, основанное на справедливости, в котором для каждого созданы возможности всестороннего развития и обогащения".
Китайцы, конечно, материалисты — но их коммунистические лидеры понимают значение идеалов и духа. Поэтому Си расшифровывает "всеобщее обогащение" как материальное и духовное обогащение каждого жителя.
Раньше о "китайском чуде" в основном говорили за границей — но теперь уже и в Пекине этот термин используют в официальных документах, когда говорят о великом возрождении нации. Причем даже не в единственном числе:
"Китай всего за несколько десятилетий прошел путь индустриализации, по которому развитые страны шли на протяжении нескольких сотен лет, и создал два чуда — поддержание динамичного экономического роста и сохранение длительной социальной стабильности".
Второе чудо для Китая даже важнее первого, потому что без него не будет ни великой страны, ни великого будущего. Си Цзиньпин прекрасно понимает это и будет делать все для того, чтобы построить в Китае справедливое общество, чтобы не дать порожденным бурным ростом противоречиям (на которых еще и играют внешние силы) взорвать страну.
Именно поэтому он нужен своей стране как рулевой, а вовсе не из-за подражания Мао. В этом есть и китайский урок для России, у нас ведь действительно много общего — и планов, и угроз. А внутренние угрозы для великих держав-цивилизаций всегда опаснее внешних.