Наблюдая как одно событие или решение влечет за собой другое, а то сдвигает с мертвой точки третье и постепенно все превращается в сходящую с гор снежную лавину или камнепад.
В большинстве случаев нас просто несет поток истории, и для рефлексии с четким осознанием, куда все движется, просто нет возможности.
Так случилось с крушением СССР: предчувствие, что перестройка и прочие сопутствующие процессы кончатся плохо, было тогда у многих, но вот осмысленного понимания, что, как и почему происходит и к чему все придет – почти ни у кого.
События на Украине и вокруг нее являют собой тот самый уникальный исторический случай, когда у людей есть возможность осознанно наблюдать, как одна за другой падают костяшки домино, приведшие эту страну к катастрофе – катастрофе, которая еще далеко не завершена. А первой и очевидной для всех "костяшкой" стал госпереворот в результате евромайдана, с момента которого прошло ровно десять лет.
Украина за это десятилетие превратилась для мира в символ, мем и пугало. Она обеспечила неисчерпаемый источник для размышлений не только политикам и политологам, но и социологам, психологам, философам, поскольку стала живым – хотя, наверное, правильнее сказать, умирающим – примером того, как целое общество может встать на путь саморазрушения и самоуничтожения и, похоже, готово идти по нему до самого конца.
Поиск ответа на вопрос, как и почему это произошло, является не отвлеченно-умозрительным процессом, а самым что ни на есть животрепещущим для огромной части мира и особенно для всего постсоветского пространства, поскольку соседи России превращены в ключевой полигон для применения тех же технологий, что используются уже много лет на Украине.
Одни из них сопротивляются уготованной им Западом судьбе, другие, кажется, смирились, что двигаются по тому же пути.
Однако это только острее делает вопрос о том, что лежит в основе истории евромайдана и постмайданной Украины.
Идеология, продвигаемая современным Западом, предполагает отсутствие каких бы то ни было ограничений, определяющих человека и человеческие общества.
Если десятилетия назад все начиналось с вполне позитивного и привлекательного – например, высшей ценности свободы передвижения и возможности жить там, где хочется (правда, под этим скрывалась куда менее невинная пропаганда отказа от Родины и патриотизма), то теперь дело дошло до отрицания биологического пола. И да, это все составляющие единой концепции.
Однако глобалистская, леволиберальная и "воук"-повестка работает не только в отношении отдельных людей, но и целых стран. По существу, концепция цветных революций пытается "продать" целым народам ту же самую идею отсутствия у них каких бы то ни было объективно существующих ограничений, порождаемых историей, географией, социальными, культурными, экономическими и прочими условиями.
Якобы стоит им отрясти с ног своих прах традиционных представлений, и они смогут построить у себя царство свободы, демократии и всеобщего процветания, присоединившись к Западу с его молочными реками и кисельными берегами.
Жизнь быстро и больно показала ошибочность данного подхода почти всем странам, поддавшимся искусу цветной революции. Но главным примером тут стала Украина, чье общество настолько глубоко погрузилось в морок, что не способно очнуться, несмотря на откровенно катастрофические результаты последних десяти лет и еще более кошмарные перспективы.
Хотя, возможно, что дело не в способности, а в отсутствии желания. Фактически с момента евромайдана Украина запустила свой трансгендерно-геополитический переход, и прошла его уже практически полностью, включая хирургические операции по смене пола и тяжелую гормональную терапию, на которой ей предстоит быть до конца весьма недолгой жизни.
Признать сейчас, что это все было ошибкой, психологически немыслимо для большинства украинцев, потому что ведь "фарш" уже не провернуть обратно, и страна необратимо изуродовала сама себя. Так что мы наблюдаем агрессивное отстаивание Украиной своего решения десятилетней давности, да еще с попытками вовлечь в тот же процесс другие государства – не в одиночку же ей страдать.
Впрочем, десятилетний украинский пример оказался настолько устрашающ, что желающих пойти тем же путем исчезающе мало. Остались разве что те страны, чьим желанием Запад может и не интересоваться вовсе (вроде прибалтов) – и им, судя по всему, предстоит испить украинскую чашу до дна.