Вначале в местной прессе было сказано, что "Россия приглашена на торжества, посвященные 80-летию высадки союзников в Северной Франции", пишет колумнист РИА Новости.
Шестое июня 1944 года считается днем официального открытия второго фронта ВМВ.
Организаторы мероприятия, услышав такое, заявили, что подобного не может быть, "потому что не может быть никогда", чуть позже они попытались из этой дипломатической лужи вылезти, но без особого успеха.
В свою очередь, официальный представитель нашего внешнеполитического ведомства Мария Захарова сообщила, что "России не поступало по дипломатическим каналам приглашение для участия в церемонии празднования 80-летия высадки союзников в Нормандии 6 июня".
Нормандские люди из организации "Миссия освобождения" вновь попытались найти потерянное лицо и сказали, что "приглашение только еще будет отправлено". Но лучше бы они вообще в данном случае промолчали.
Дело в том, что, "конечно, никакого Путина — ввиду имеющихся обстоятельств — мы приглашать не собираемся". Это их слова, точная цитата.
Люди, имеющие апломб и наглость организоваться в "Миссию освобождения", видимо, потеряли остатки здравого смысла, чтобы на голубом нормандском глазу в официальном коммюнике прямым текстом заявить: лидер страны, которая освободила пол-Европы, перемолола 75% личного состава и техники вермахта, остановила печи крематориев лагерей смерти, — персона нон грата на мероприятии, празднующем один из важных этапов в освобождении Европы от нацизма.
Так полагают люди, чья страна сдалась Гитлеру практически без боя, а уже капитулировав, приняла самые позорные и низкие условия сдачи. Удовлетворив фюрера всеми частями и частностями французского государственного организма.
К самому открытию второго фронта вернемся, но прежде заметим вот что.
Название движению, которое именуется Сопротивлением (или Résistance), французам дали русские. Ученые-антропологи Борис Вильде и Анатолий Левицкий. Еще до всякого де Голля и его призыва "18 июня", еще когда капитуляция не была подписана Петеном, но военные действия на территории страны велись, два русских антифашиста организовали небольшую ячейку единомышленников и начали печатать листовки, которые клеили по ночам.
Слово "Сопротивление" (то есть Résistance) в этих клочках бумаги было ключевым. Русские эмигранты призывали французов защищать их, французов, родную страну. Разумеется, французы довольно быстро донесли на Вильде и Левицкого, оба они были расстреляны в один день — 23 февраля 1942 года.
Нормандский скандал с "приглашением России" — лишь звено в цепи уничтожения памяти о подвиге советских солдат в Европе. Русских партизан в Европе. Наших разведчиков в Европе.
Началось все давно, а наша ошибка, что мы не дали этому тогда должный отпор. День Победы, который празднуется раньше на сутки под незначимым предлогом разницы во времени. Точнее, День Победы, который то празднуется, то не празднуется: все зависит от воли, желания и политических интересов находящегося у власти истеблишмента в разных странах.
Девятое же мая — это День Европы (той, что "никогда больше" — это сейчас, чтобы соблюсти политес), а раньше та самая, что "никогда больше", трудилась на военную машину Гитлера исправно и педантично, доносила массово и миллионно на членов движения Сопротивления, сдавала евреев гестапо десятками тысяч чрезвычайно активно и не делала практически никаких попыток хоть кого-то и хоть как-то выдернуть из лап смерти.
Франция обязана спасением остатков своей чести микроскопической горстке антифашистов, коммунистов и просто приличных людей, кровь и гибель которых позволили Парижу вести разговор с Москвой. В том числе о том, где, как и когда открывать второй фронт.
Ведь англоамериканцы поначалу хотели и планировали высаживаться вовсе не в Нормандии, а на Балканах. Так было удобнее и угоднее англосаксам. И лишь авторитет Сталина, надавившего и на Черчилля, и на Рузвельта во время Тегеранской конференции, сделал так, что у "Большой тройки" возник консенсус. Было решено: высадка союзников, которая знаменует наступление на Германию с запада, состоится во Франции.
И вот теперь нам, стране, ее главе, только что избранному, какие-то нормандские политические украинцы говорят, что "мы вас не хотим видеть". Это, вообще, что за люди?
В принципе, если есть такое неукротимое стремление к позору, сдаче исторической памяти, фактов, собственных соотечественников и вообще всего, что потребовалось для победы над нацизмом, оценивать подобное с моральных позиций — только портить.
Нам достаточно нашей памяти о тех французах, что тоже приближали Победу ценой и своей крови, и своей жизни.
Мы чтим жертвы тех, кто были нашими союзниками и товарищами по оружию.
Ну а этих политических украинцев, путающихся в словах родного языка, занесет песком нормандских пляжей, как будто их и никогда не было.
Нынешнее историческое беспамятство в угоду текущей евроатлантической конъюнктуре — не меньший позор, чем случившаяся 84 года назад капитуляция Франции перед Гитлером.