ДУШАНБЕ, 14 дек — Sputnik. В современной Турции происходят кардинальные изменения, которые формируют новый облик страны.
Если после распада Османской империи в 1920-х сформировалась современная Турция, которую можно было бы связать с личностью Мустафа Кемаля Аттатюрка, то сегодняшнюю Турцию можно назвать "Турцией Эрдогана".
Процесс формирования "новой" Турции начался еще в самом начале нашего столетия с приходом к власти в Анкаре "Партии справедливости и развития" во главе с Реджепом Эрдоганом и избранием его на пост премьер-министра страны. Процесс усилился после 2013 года, когда Эрдоган начал борьбу со своими оппонентами во главе с проповедником Фетхуллахом Гюленом.
Устранив своих политических соперников и превратив Турцию в суперпрезидентское государство с широкими полномочиями лидера, Эрдоган полностью оформил свое единоличное правление во второй половине 2010-х, после неудачной попытки военного переворота, который лишь укрепил авторитет Эрдогана в глазах миллионов турок и в стране, и за рубежом.
Финальным аккордом в деле укрепления вертикали власти стала смерть Гюлена в октябре 2024 года, ведь после смерти единственного известного оппозиционера, пусть и растерявшего свое влияние спустя многие годы нахождения за границей, у Эрдогана не осталось никаких явных конкурентов за власть в стране.
Новая Турция отличается тем, что она становится менее светской, какой была в эпоху Аттатюрка, начавшуюся чуть более ста лет назад, и более активной во внешней политике. Если Аттатюрк акцентировал внимание больше на внутреннем развитии страны и отказе от имперских амбиций в пользу моноэтнического национального государства, то Эрдоган же сегодня пытается показать Турцию в качестве глобальной державы, а себя - преемником Османской империи.
Делается это за счет трех внешнеполитических стратегий и идеологий, а именно неосманизма, панисламизма и пантюркизма. И важнейшую роль в этих претензиях на лидерство играет Центральная Азии, где и применяется стратегия пантюркизма как плацдарма достижения глобальных амбиций Анкары.
Новый старший брат Центральной Азии?
В 1991 году Турция столкнулась с кризисом своего видения в новом, постхолодном мире. Во время холодной войны ей отводилась роль буфера между странами Европы и Востока. После распада СССР и особенно после отказа со стороны Европейского сообщества во вступлении Турции в организацию Анкара стала рассматривать Восток, а именно тюркское пространство, как приоритет своей внешней политики.
В 1990-е годы в стране распространилась эйфория относительно формирования единого тюркского пространства под лидерством Турции. Так, например, в своей книге "На пороге XXI века" первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев описывает визиты и встречи тогдашнего президента Турции Тургута Озала.
"Его визиты в Центральную Азию были связаны не только с необходимостью установления добрососедских отношений с новыми государствами, но и в определенной мере с желанием реализовать мечту Ататюрка - сформировать мощное объединение "тюркских государств", - отмечал Назарбаев.
Анкара всячески пыталась представить себя в роли лидера такого объединения, стремясь стать "посредником" в отношениях между новыми независимыми странами Южного Кавказа и Центральной Азии с одной стороны и Западом с другой, а также представлять свою модель общественно-политического устройства как самую подходящую для этих молодых государств.
Дело дошло до того, что посетивший Центральную Азию премьер Турции Сулейман Демирель даже стал предлагать разработанные Анкарой проекты конституций для постсоветских тюркоязычных стран.
Конечно, в тот момент ресурсы Турции не соответствовали ее амбициям, и эйфория начала 1990-х утихла уже к концу десятилетия. Но все же Турции удалось добиться некоторых успехов в регионе по укреплению своих позиций. Так, Анкара в центральноазиатской стратегии с самого начала делала акцент на этнокультурную близость со странами региона и выстраивала свою политику на этой основе.
Стремясь усилить позиции в культурно-цивилизационном поле региона, Турция открыла сеть образовательных учреждений, которые стали заниматься распространением пантюркистских идеологических постулатов.
В Казахстане, Кыргызстане и Туркменистане в 1990-х действовали 20 школ и 2 университета, открытых Министерством образования Турции, а также 50 школ и 3 университета, открытых фондом проповедника Фетюлаха Гюлена (тогда еще бывшего союзником, а не оппозицией для турецких властей). Несколько колледжей под эгидой посольства Турции открылись и в российских регионах.
Даже в Таджикистане, никак не относящемся к условному "тюркскому миру", было открыто 5 турецких лицеев. В итоге к концу 1990-х в каждой стране региона было выделено по 2 тыс. студенческих стипендий для учебы в Турции.
В 1995-1996 учебном году доля иностранных студентов Центральной Азии в Турции от общего количества составляла 23%. Для сравнения - доля Центральной Азии во внешней торговле Турции в 1996 году достигала только 1% от общего числа.
Правда, с учебными заведениями вышла неувязка. Еще в середине 1990-х Узбекистан прекратил сотрудничество в этом направлении, опасаясь радикализации граждан. В течение следующих лет власти других стран поняли, что в стенах подобных колледжей могут распространяться экстремистские идеи, а сам факт их существования угрожает государственной монополии на образования и даже суверенитету.
Точкой в этом вопросе стал процесс над выпускниками башкирско-турецкого лицея в России в 2017 году, где троих признали виновными в экстремисткой пропаганде и окончательно расформировали турецкие лицеи на территории страны.
Другие учебные заведения стали жертвами разногласий между Эрдоганом и оппозицией, поскольку многие из них (и притом - самые успешные) находились под прямым или косвенным влиянием Гюлена и его движения "Хизмет". В итоге для властей Турции оказалось важнее закрыть принадлежащие оппозиции школы, чем распространять через них идеи пантюркизма.
Именно по этой причине в 2015-м были закрыты все турецкие лицеи в Таджикистане, что только приветствовалось официальными представителями Анкары в стране.
"Сделано в Анкаре"
Однако идеологическая машина Турции никогда не ограничивалась одним лишь образованием. С 1992 года в странах Центральной Азии ведет свою деятельность Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA), занимающееся взаимоотношениями в культурной, гуманитарной, научной и технической областях.
Его единственной целью на момент создания являлась координация действий, направленных на единение тюркских государств. Тогда же, в начале 1990-х, в регионе стали вещать турецкие телекомпании и был создан канал TRT Eurasia для тюркоязычных стран.
Что характерно - исключением для столь широкой культурно-идеологической деятельности Турции стал Таджикистан, еще раз подчеркивая этнокультурную направленность политики Анкары в Центральной Азии.
С того же 1992 года в регионе работает Международная организация культуры тюркских народов (TURKSOY), учрежденная во всех странах Центральной Азии, кроме Таджикистана, занимающаяся вопросами поддержания и дальнейшего развития культуры представителей тюркских народов. Ключевой направленностью этой организации является продвижение на мировой арене понятия "тюркского мира".
Наиболее ярким проектом этой направленности является проект "Культурная столица тюркского мира". Он закладывал в массовое сознание информацию как о существовании "тюркского мира", так и наличии у этого мира своей "столицы". Можно только предполагать, мог ли этот проект служить предпосылкой для объявления Самарканда столицей тюркской цивилизации в 2022 году?
Турция в 1990-е также начала институализацию своей политики объединения тюркского мира на основе идентичности. Так, в 1992-м по инициативе президента Турции Тургута Озала был созван первый Саммит тюркоязычных государств. В июле 1993-го ими было подписано соглашение о создании Организации по совместному развитию тюркской культуры и искусства.
В 1998 году образована Парламентская ассамблея тюркоязычных государств, а в 2009-м в Нахичевани был учрежден Тюркский совет, который в 2012 году принял свой флаг. В 2021 году в Стамбуле президентом Эрдоганом было объявлено о переименовании Тюркского совета в Организацию Тюркских государств (ОТГ).
Политика Турции в начале столетия стала более практичной и направленной на осуществление реальных проектов в разных сферах взаимодействия с близкими с ней этнокультурно странами.
В 2010-х и особенно в начале 2020-х Турция стала конвертировать в политические и экономические дивиденды свою этнокультурную повестку в регионе исходя из привлекательности Центральной Азии с точки зрения природных ресурсов, транзитного потенциала, емкого рынка и политических голосов на международной арене.
При этом идеологизацию региона Анкара все еще проводит достаточно напористо, так как от этого зависит ее глобальные политические интересы и экономические выгоды, а также тесные отношения со странами ЦА.
Все вышеперечисленные институты все еще активно работают в культурном пространстве Центральной Азии, расширяя свою деятельность. Появились и начали свою работу новые институты, такие как, например, Институт Юнуса Эмре, основанный в 2007 году.
Еще одним важным моментом в культурной сфере региона является популярность и распространение продуктов турецкой масскультуры, сериалов и фильмов, музыки и литературы, которые не одно десятилетие определяют вкусы и воззрения населения стран ЦА. Турция, используя популизм, заигрывает с ростом самосознания в регионе, все больше и больше декларируя идеи о единении тюркских народов.
Это все позволяет сегодня Анкаре углублять отношения со странами Центральной Азии во всех сферах. Так, например, Турция входит в пятерку ведущих экономических партнеров региона, чей товарооборот с Казахстаном в 2023 году составил 6,4 млрд долларов, с Узбекистаном - 3 млрд долларов, а для Туркменистана она вообще является экспортером номер один с более чем 3,6 млрд долларов, за 2023-й обогнав Китай.
Рост влияния происходит и в военной сфере. Турция играет в последние годы активную роль на военном рынке Центральной Азии, поставляя продукцию своего ВПК, используя в качестве рекламной вывески знаменитые БПЛА Bayraktar и бронетехнику марки Otokar.
Так, в 2022 году Казахстан подписал меморандум о военно-техническом сотрудничестве с Turkish Aerospace, и в ближайшее время начнется сборка и техническое обслуживание ударных беспилотников Anka.
Кыргызстан приобрел беспилотники турецкого производства Akıncı и Aksungur, Туркменистан отдал предпочтение беспилотникам Bayraktar TB2, а в армии Узбекистана уже находятся на вооружении оперативно-тактические БПЛА от Bayraktar.
ОТГ как проводник турецких интересов в регионе
Самым наиболее значимым инструментом проведения интересов Турции в Центральной Азии (да и не только) является Организация тюркских государств (ОТГ). Посредством этого института, опираясь на единую тюркскую идентичность со всеми вытекающими инициативами, Турция стремится укрепить свое влияние в регионе, ослабляя влияние традиционных игроков.
Также Анкара использует эту организацию для поддержки политических позиций на международной арене, о чем будет сказано ниже.
Турция стремится создать из ОТГ что-то вроде "тюркского Евросоюза", собирая вокруг себя тюркоязычные страны под лозунгом "много государств - одна нация". Организация, по идее, должна будет обеспечивать единство тюркских стран во всех областях, начиная от единого алфавита до политических, экономических и даже военно-политических отношений. Да, и такое не исключается.
К слову, почти такой же лозунг "Один народ - два государства" пользуется огромной популярностью в Азербайджане, чтобы подчеркнуть духовное и культурное единство с турецким "старшим братом".
Особое значение ОТГ придает культурному взаимодействию. Задачами организации, например, будут в том числе продвижение идеи общего тюркского наследия величайших ученых, поэтов, мыслителей и художников, что может вызвать острые или, точнее сказать, усилить существующие не одно десятилетие полемики о принадлежности той или иной выдающейся личности таджикскому или тюркским народам.
А в 2022 году начала свою работу медиаплатформа "Тюркский мир", которая объединяет информационные агентства тюркских государств. Это совместный проект информагентства Trend и турецкой медиагруппы Albayrak.
Платформа работает на турецком, казахском, кыргызском, узбекском, туркменском и азербайджанском языках, также новости публикуются по-русски и по-английски. Эта платформа может серьезно повлиять на информационное поле Центральной Азии, продвигая протурецкие нарративы в общественном сознании.
Все это может повлиять на вопросы культурного наследства не только таджикского народа, но и на персидскую цивилизацию в целом.
Что планы Анкары значат для Таджикистана?
А во время недавнего XI саммита ОТГ в Бишкеке был утвержден единый тюркский алфавит, который должен быть по идее принят всеми тюркскими странами. Особо активно эту идею продвигал президент Турции, отметив, что Турция, Азербайджан и Северный Кипр готовы принять его и что странам Центральной Азии тоже стоило бы последовать этому примеру. Также во время саммита было принято решение о новом флаге ОТГ (единый флаг тюркского мира?).
Другой инициативой ОТГ было принятие Хартии тюркского мира, "которая отразит единство и сплоченность тюркских народов, их великое прошлое, богатую культуру и исконные ценности". А после саммита вышла новость о работе над созданием единого гимна и создание словаря, который станет основой для всех видов искусства.
Эти процессы уже похожи на формирование единого государства "Великий Туран".
Турция использует ОТГ также для поддержания своих политических позиций на международной арене. Так, например, Эрдоган добился предоставления частично признанному (только самой Турцией) государству Турецкой Республики Северного Кипра статуса наблюдателя в ОТГ, а недавно вице-президент Турции Джевдет Йылмаз заявил, что Северный Кипр скоро станет полноправным членом организации.
В ходе прошедшего 6 ноября в Бишкеке саммита ОТГ принимал участие президент ТРСК Эрсин Татар, что было беспрецедентным событием (отсюда невольно возникают вопросы о том, связаны были ли списание долгов Бишкеку за несколько дней до саммита).
Это вызвало резкое осуждение со стороны ЕС, чей главный дипломат на тот момент назвал это событие равносильными "легитимизации" ТРСК на международной арене. Такая ситуация может поставить под удар центральноазиатские страны, которые имеют тесные отношения со странами ЕС.
Таким образом, современная Турция реализует глобальные амбиции и стратегические цели за счет Центрально-Азиатского региона. Анкара преследует свои политические и экономические интересы, подставляя даже под удар своих партнеров, что ярко выразилось на примере участия делегации ТРСК в мероприятиях ОТГ.
Анкара пытается также ослабить влияние традиционных игроков в Центральной Азии, стремясь сыграть роль нового лидера региона. Все это проводится на основе и под лозунгами единства и братства тюркских народов, формируя новый облик Центральной Азии, и, возможно, без Таджикистана в идеологическом поле.
Такое строительство региона может изолировать Таджикистан от его соседей, с которыми он тесно связан экономически, так как проводимая кооперация в рамках ОТГ исключает страну, если экономическая интеграция будет происходить в таком направлении.
Это будет способствовать и транспортно-логистической изоляции страны от декларируемой Анкарой тюркской транспортной системы, которая должна способствовать в первую очередь развитию торговых отношений среди тюркоязычных стран.
Попытки фальсификации истории Анкарой, что было ярко продемонстрировано изменением названия региона Министерством образовании Турции, тоже может иметь серьезные последствия для Таджикистана. Подобные манипуляции фактами могут "изъять" у таджикского и других персоязычных народов их исторические достижения и дискредитировать вклад таджиков в развитие мировой культуры и науки.
Но особо важными являются последствия для самосознания таджикского населения от таких спекуляций. Исключение таджиков из числа оседлых народов Центральной Азии (которые якобы или являются тюрками, потерявшими свой язык, или приезжими с территорий современного Ирана и Афганистана, по мнению ряда ангажированных ученых в Турции) может привести к утрате их связи с историческим наследием.
А это, в свою очередь, вызывает кризис идентичности в стране, которую могут восполнить другие идеологические силы, в том числе деструктивные.