Конопля, халва и грудь как айва: руководство по красивой жизни от шаха Ирана

ДУШАНБЕ, 12 ноя - Sputnik. Когда мы произносим фразу "персидская литература", в голове сразу же проносятся яркие образы поэзии Хаяма, Фирдоуси, Рудаки, Руми и еще ряда не менее талантливых сочинителей. И это вполне справедливо, ведь "золотой век" персидской классики, продлившийся не 100, а свыше 500 лет, действительно начинался с имен Рудаки и Фирдоуси при дворе царей Саманидов, завершившись уже смертью суфия Джами на исходе Средневековья.

Но было бы странно думать, что такой культурно богатый регион как Древний Иран до Xвека не создал богатого канона литературы. Разумеется, это не так - просто в этом смысле персидской державе удивительно не везло с воинственными соседями. Самые древние придворные записи Ахеменидской державы и священные тексты зороастризма сожгли воины Македонского, предав огню город Персеполь. А спустя тысячу лет богатые библиотеки Сасанидских шахов уничтожили арабские завоеватели, считавшие "греховными" и "языческими" сочинения древнеперсидских авторов.

Однако некоторые сочинения доисламских времен все-таки пережили вторжение захватчиков и стремительную исламизацию, сохранившись до наших времен. Одним из таких текстов стал "Хосров и Ридаг", написанный в VII веке, как раз накануне арабского завоевания.

В нем рассказывается о том, как один из последних сасанидских шахов Хосров IIПарвиз испытывает юношу из знатной, но обедневшей семьи, стоящего перед царем в поисках должности придворного пажа. Он задает юноше вопросы относительно придворной жизни, кулинарии, развлечений, верховой езды и красоты женщин. Текст представляет собой любопытный памятник быта доисламской аристократии Ирана, затрагивая помимо царского этикета такие деликатные аспекты, как интимная жизнь супругов.

Sputnik Таджикистан решил проанализировать текст и оценить книгу рецептов, винную карту, список развлечений и женский идеал аристократии среди предшественников современных иранцев и таджиков. Итак, лайф-гайд о том, какой должна быть ваша жизнь, если вы древнеиранский царь - в нашем материале.

Путеводитель по красивой жизни шахиншаха стоит начать с еды - именно описание различных блюд занимает большую часть текста "Хосрова и Ридага". Собственно, с вопроса "какая еда лучше и вкуснее" и начинается интервью пажа.

"Будьте бессмертны, извольте быть властителем семи кешваров и достигающим желаний! Та пища лучше и вкуснее, которую едят, чувствуя голод, в здравии и спокойствии. Кроме того, вкуснее всего двухмесячный козленок, что выкормлен молоком матери или же молоком коровы, со снятой шкурой, очищенный от шерсти, когда его едят, намазав обкомаком. Или хорошо приготовить жирную говяжью грудинку в кислом молоке и есть с твердым сахаром", - так отвечает юноша.

Дальше следуют еще более детальные рецепты различных мясных деликатесов. Например, если речь идет о птице, то одинаково вкусными считаются павлин, кулик, фазан, куропатка, гусь домашний, молодой журавль, дрофа, рябчик и утка. Однако самым изысканным блюдом из пернатых считается перепел, приготовленный весьма экзотичным способом.

"Ничто не сравнится с молодым домашним перепелом, откормленным конопляным семенем, ячменной мукой и оливковым маслом, которого следует погонять и поморить голодом за день до забоя, забить, ощипать и подвесить за ногу, а на другой день подвесить за шею и зажарить на решетке. У этой птицы вкусное мясо со спины, а вкуснее то, что ближе к хвосту", - поясняет паж.

Характерной особенностью мясного меню является рекомендация по использованию в приготовлении блюд мяса дикого кабана и домашней свиньи, что будет совершенно немыслимо на территории древнего Ирана уже буквально через 50-70 лет. Что касается дичи, то лучшим вариантом называется "мясо бесплодной газели, что заморожено и имеет жир, с которым никакое маринованное мясо не сравнится". Да, судя по тексту "Хосрова и Ридага", маринованное мясо иранские аристократы ели часто и охотно.

Нельзя обойти вниманием и список сладостей, предлагаемых к царскому столу. Список этот весьма обширен и зависит от времени года. Так, летом предлагается наслаждаться халвой из миндаля и грецкого ореха, а также жирной сдобой, приготовленной на жире дрофы. Зимой - молочным пудингом-шифтенагом, а также фалюде - традиционный иранский десерт, представляющий собой замороженный с яблочным и лаймовым соком пудинг или нити из пищевого крахмала. Что касается фруктов, то здесь самым лучшим деликатесом паж называет приготовленный в сахаре китайский имбирь и мироболан - особый фрукт родом из Южной Азии.

Более того, сладости и десерты распределены не только по временам года, но и по времени суток. Так, "Хосров и Ридаг" утверждает, что "никогда никакое вечернее угощение не сравнится с семенами сияхразурской конопли, которые обжарены в жиру горного козла, поскольку оно приятно на вкус, ароматно для рта и легко усвояемо желудком".

Разумеется, царский двор немыслим без обширного выбора вина, которое доисламская традиция не только не осуждала, но в некоторых вариантах крайне рекомендовала в качестве лекарственного снадобья от ряда болезней. Что особо примечательно - винная карта сасанидских царей сохранила больше названий стран и регионов, чем дошло до наших дней.

Логично, что, как и в любых странах с богатой традицией виноделия, в сасанидском Иране сложилась целая алкогольная культура. На вопрос о том, как лучше употреблять вино, паж отвечает, что главное для него - аромат, а затем - правильная закуска, десерты, сладости или овощи, но что также важно - это хороший ужин и крепкий сон, предварительно натеревшись маслом. Но зачем именно перед сном натираться маслом - в "Хосров и Ридаг" не уточняется.

Не менее любопытный раздел текста представляет диалог о развлечениях. И судя по ответам молодого аристократа, придворная жизнь в длинные периоды досуга представляла собой нечто среднее между казино, цирком, театром и спортивной ареной.

"Вот эти все развлечения приятные и хорошие: играющий на чанге, играющий на кинноре, на рожке, на губной гармошке, на тамбурине, на трубе, на барабане. Поющий грустные песни, ходящий по тросу и по цепи, взбирающийся на шест, дрессировщик змей, играющий с обручем, стреляющий из лука, фокусник, канатоходец, кувыркающийся, играющий щитом, играющий копьем, мечом, кинжалом, булавой, жонглер и дрессировщик обезьянок", - перечисляет паж.

Впрочем, подчеркивает он, на большом пиру никакое развлечение "не сравнится с играющей на чанге красивой девушкой в гареме, у которой высокий и приятный голос".

Тут автор "Хосрова и Ридага" плавно подводит читателя к наиболее деликатной теме сочинения, а именно - к обсуждению идеала женской красоты и вообще качеств характера и внешности, подходящих спутнице жизни иранского аристократа доисламской эпохи. Впрочем, следует отметить, что к внешности относится большая часть описания, а что до характера, то от жены требуется лишь думать о благосостоянии мужа и вести себя скромно даже в спальне.

"Та женщина лучше, в мыслях которой любовь к мужу и увеличение его богатства, рост которой средний, грудь пышная и как айва, голова, бедра и шея соразмерны, ноги короткие, талия тонкая, ступни со сводом, пальцы длинные, тело гибкое, крепкое и упругое, ногти белоснежные, цвет щек подобен цвету граната. Ее глаза миндалевидные, губы коралловые, брови дугой, зубы белые, влажные и свежие, косы черные, блестящие и длинные, а в постели мужа она говорит приятные слова, не бесстыдные", - повествует автор текста, не уточняя, где заканчивается приятное и начинается бесстыдное.

Есть в тексте еще один короткий эпизод, демонстрирующий, что придворная карьера для молодого аристократа намного важнее и полезнее для души, чем мимолетные плотские увлечения с женщиной. Когда юношу вызывает к себе шах с целью испытать его навыки охотника на диких зверей, молодому пажу встречается прекрасная незнакомка.

"Паж сказал: "Если ты согласна, позволь мне удовлетворить с тобой мое желание". Женщина сказала пажу: "Если грехи, которые я совершила до сегодняшнего дня, ты возьмешь на себя, а добрые дела, которые ты совершил до сегодняшнего дня, передашь мне, - я позволю тебе". Но паж тут же отвернулся от женщины, ушел и не удовлетворил желание. Он пошел на дорогу, поймал арканом обоих львов и привел живыми к царю царей", - так описывается этот эпизод.

Сам же шах Хосров, услышав рассказ пажа, отметил его благоразумие и благочестие, отказавшись вступить в связь с красавицей, взяв на себя ее грехи, и назначил юношу правителем большой области, приблизив его к себе. На этом эпизоде и заканчивается текст "Хосрова и Ридага", описывающего картину существования тысячелетней державы, которой суждено было пасть всего через несколько лет после того, как автор сочинения о придворной жизни закончит последние строки.