Несколько дней назад президент РТ Эмомали Рахмон выступил с ежегодным посланием в парламенте республики. Оно прозвучало в год празднования 25-летия современного Таджикистана и в этом смысле стало не только подведением итогов уходящего года, но и определённой ретроспективой четвертьвекового этапа в истории страны.
В качестве основных завоеваний этого периода глава государства выделил независимость, преодоление последствий братоубийственной гражданской войны, стабилизацию государственной системы и общественных отношений.
Более спорными выглядят выводы таджикского лидера об экономических достижениях времени. Несмотря на такие отмеченные Эмомали Рахмоном показатели, как рост ВВП в 4 раза, снижение бедности в 3 раза, увеличение населения в 1,6 раза, Таджикистан по-прежнему остаётся в тройке беднейших государств СНГ (наряду с Кыргызстаном и Молдовой), критически зависит от переводов трудовых мигрантов и поддержки внешних доноров и кредиторов.
Правда, нельзя забывать, что гражданская война, как справедливо указал Рахмон, отбросила Таджикистан "на несколько десятилетий назад", да и сегодня среди постсоветских государств он вынужден развиваться чуть ли не в самых экстремальных условиях.
Сам уходящий 2016 год Лидер нации назвал "историческим и удачным годом" для таджикского народа. Приведённые им данные по ВВП (6,9%) и инфляции (6%) являются чуть ли не лучшими в СНГ, хотя у специалистов, как всегда, много вопросов к таджикской статистике.
К тому же из трёх задач стратегического развития республики (выход из коммуникационного тупика, достижение энергетической независимости и продовольственной безопасности), предложенных её руководством ещё в начале 2000-х годов, пока ни одна не решена полностью.
Приоритетом, как и прежде, остаётся энергетика. Несмотря на перманентный энергодефицит, в котором пребывает Таджикистан, отрасль хронически недофинансировалась в предыдущие годы, и её фонды пришли в серьёзный износ.
Президент в этой связи вновь привёл внушительные цифры предстоящих вложений в сектор, прежде всего в реконструкцию и строительство ГЭС, что должно позволить стране не только обеспечить электроэнергией себя, но и перейти в разряд её экспортёров.
Однако проблема здесь в том, что "живых" средств в распоряжении правительства РТ очень мало, к тому же более 50% доходов бюджета идут на поддержание социальных обязательств, а для наращивания генерации необходимы иностранные инвестиции.
Внешние же кредиторы республики, включая Китай, сейчас, как правило, предпочитают обходить стороной местную гидроэнергетику, принимая во внимание негативное отношение к подобным проектам со стороны Узбекистана и опыт сложных взаимоотношений с таджикскими властями уже построенных Россией и Ираном Сангтудинских ГЭС-1 и 2.
В результате таджикская сторона вынуждена возводить своими силами мощную Рогунскую ГЭС, с которой она связывает главные надежды на обретение энергетической независимости. Уже затратив на неё более 1,5 миллиарда долларов, Душанбе планирует до конца 2018 года ввести в эксплуатацию первый агрегат станции.
В 2016 году на роль подрядчика проекта правительством РТ была подобрана итальянская компания и начат монтаж плотины, для чего в конце октября было перекрыто русло Вахша. В своём послании президент Эмомали Рахмон, несмотря на все сложности, вновь подтвердил намерение довести до конца рогунскую стройку, которая воспринимается здесь, почти что как национальная идея.
Также Таджикистан рассчитывает увеличивать долю угля в своём энергетическом балансе, доведя его производство до 2 миллионов тонн к 2018 году. Переход на уголь местные производственные предприятия (включая алюминиевый гигант ТАЛКО) начали вынужденно в 2013 году, после прекращения экспорта в РТ узбекского газа. И с тех пор страна значительно нарастила добычу этого ресурса.
Что касается второй задачи — выхода из транспортной изоляции, то достаточно сложно согласиться с заявлением главы государства о том, что Душанбе удалось достичь её.
У Таджикистана по-прежнему нет альтернативной железнодорожной связи с внешним миром, кроме транзита через Узбекистан, а внутренняя железнодорожная система остаётся фрагментированной.
В этих условиях основным трансграничным способом перемещения граждан является авиасообщение, но оно в уходящем году столкнулось с рядом проблем, вытекающих из стремления некоторых местных структур к монополизации отрасли (вспомним затруднения с заправкой топливом иностранных бортов и сложности с согласованием новых маршрутов в Россию).
Зато улучшилось качество автомобильных дорог, строительство которых кредитует правительство КНР, заинтересованное в облегчении доступа китайских товаров на центральноазиатские рынки.
В области сельского хозяйства президент отчитался об увеличении производства зерновых и овощей и перечислил беспокоящие правительство проблемы: снижение цен на хлопок (вторая статья экспорта республики после алюминия), нехватка семян и выпадение из оборота 190 тысяч гектар посевных земель (в основном в связи с жилищной застройкой).
Глава государства при этом не стал акцентировать внимание на том факте, что в целом Таджикистан остаётся зависимым от импорта продовольствия из-за рубежа. Последнее, по-видимому, почти неизбежно для такого высокогорного государства с его специфическим климатом и демографией.
Рахмон обоснованно уделил время туристическому кластеру, который вполне может стать одним из локомотивов экономического роста республики.
Таджикистан уже упростил визовый режим для граждан более 80-ти государств и увеличил за последние три года число туристов вдвое (до 414 тысяч). Теперь правительство предлагает ввести налоговые льготы для туркомпаний и создать отдельный регулирующий орган в этой сфере.
Вместе с тем, по оценкам многих специалистов, ключевые факторы, сдерживающие туристический поток в РТ, лежат в несколько иной плоскости: путешественников останавливают высокие цены на авиабилеты и опасения по поводу личной безопасности (негативно на имидж Таджикистана, например, влияют вооружённые столкновения и перекрытие доступа к ГБАО, а также близость Афганистана).
Традиционно Рахмон много говорил о привлечении инвестиций в таджикскую экономику и о мерах по улучшению делового климата. По его данным, в 2016 году в республику поступило около 950 миллионов долларов иностранных инвестиций, из которых половина — прямые.
Президент назвал ключевые проекты в сфере производства металлов, стройматериалов, удобрений, добычи минералов, подавляющее большинство из которых при более детальном рассмотрении финансируются КНР. Собственно, с экономической точки зрения, год и прошёл для республики под знаком Китая, хотя многие эксперты ожидали, что Душанбе вступит в этот период в ЕАЭС.
Полагаем, что именно расчёт на дальнейшее сотрудничество с Пекином позволяет таджикскому руководству ставить всё более амбициозные цели, такие как рост ВВП на душу населения в 3 раза к 2030 году, создание ежегодно 100 тысяч новых рабочих мест и превращение республики в индустриально-аграрную страну. Последняя задача требует ещё и развития человеческого потенциала (через образование и здравоохранение), о чём отдельно упомянул президент.
Представляет интерес и оценка угроз безопасности Таджикистана. Рахмон ранжировал их в следующем порядке: терроризм, коррупция, торговля наркотиками.
К чести таджикских спецслужб 2016 год прошёл для республики без крупных террористических актов, несмотря на то что в рядах боевиков в Сирии, Ираке и Афганистане воюют сотни граждан РТ.
Что до коррупции, то пока в Таджикистане не начнут задерживать и судить высокопоставленных чиновников, люди здесь не будут воспринимать лозунг о борьбе со взяточничеством всерьёз, а объявленные планы расширить полномочия антикоррупционного ведомства — интерпретировать, как усиление позиций Рустама Эмомали — сына президента и директора Агентства по государственному финансовому контролю.
В заключение речи Рахмон очень коротко обратился к внешней политике современного Таджикистана — политике "открытых дверей". Глава государства охарактеризовал ее как сбалансированную, а место страны на мировой арене назвал достойным.
При этом он предпочёл воздержаться от конкретизации тех или иных направлений внешнего курса Душанбе, несмотря на заметные изменения в международной обстановке и прежде всего смену руководства в Ташкенте.
Также практически не затронутыми в послании остались вопросы внутриполитического, в том числе партийного строительства, а между тем в 2016 году в стране наметились очевидные тенденции к укреплению личной президентской власти.
В результате обращение Лидера нации оказалось почти полностью сосредоточенным на вопросах социально-экономического развития Таджикистана.
