ДУШАНБЕ, 28 ноября — Sputnik, Андрей Захватов. Секретный город Табошар, в котором в середине XX века советские ученые работали над созданием первой атомной бомбы, строили немецкие военнопленные и депортированные в Центральную Азию советские немцы.
Недавно в Табошаре побывал металлург германского города Аугсбург Александр Бриттнер, который когда-то провел в этом городе свое детство. Он рассказал Sputnik Таджикистан, как изменился Табошар за 25 лет.
Унесенные ветром войны
— Александр Иванович, как случилось, что ваша немецкая семья оказалась далеко от исторической родины — в таджикском городе Табошаре?
— В 40-х годах прошлого века в СССР велась подготовка к созданию ядерного оружия, и для разработки месторождения урана в северный Таджикистан направлялись ученые и квалифицированные специалисты многих специальностей.
Для строительства города и добычи урановой руды в Табошар присылали пленных немецких солдат, а также немцев, сосланных в Таджикистан из Крыма, Поволжья и других мест. Именно так в Табошар в начале 1940-х годов попали и мои родители, — немцы, жившие до войны в Николаевской области Украины.
Депортированных немцев было много — я хорошо помню, что из 30 учеников нашего класса в Табошаре примерно третья часть носила немецкие фамилии, — так же как и я.
За несколько лет в горах, в 40 километрах к востоку от таджикского города Ленинабада (ныне Худжанд) немцы выстроили очень похожий на "маленькую Швейцарию" город Табошар, архитектура которого напоминает города стран Западной Европы.
Кроме жилых и производственных зданий в городе был построен красивый парк, стадион, бассейн, большой спортивный зал. Работали Дом Культуры с множеством различных кружков, библиотека, большая поликлиника, больница, Дом пионеров, школы, детские сады, магазины, службы быта.
В летнее время сотни детей отдыхали в ведомственном пионерском лагере "Орленок". До середины 60-х годов Табошар находился на "московском" снабжении — продуктами, одеждой, обувью и многими другими товарами.
В 1950-е годы выжившие после работы на урановом руднике пленные немцы вернулись в Германию, а многие из депортированных советских немцев остались жить и работать в Табошаре. Остались в городе и несколько сотен прошедших через ПФЛ (проверочно-фильтрационные лагеря НКВД) солдат Советской армии, побывавших в немецком плену и в окружении.
— Знали ли жители Табошара о том, что работа на урановом руднике крайне вредная?
— Конечно, знали. Несмотря на обеспечение людей респираторами (их начали выпускать на табошарском предприятии "Лепесток"), смертность от селикоза (легочного заболевания) среди мужчин, работавших на добыче урановой руды, в 1940-50-е годы была высокой.
— В начале 50-х годов в Табошаре жила семья известного советского и российского актера Олега Янковского. Приходилось ли вам с ним встречаться?
— Их семья жила недалеко от въезда в город, в его нижней части. Но, честно говоря, сейчас я не помню, был ли я знаком с ним и с его братом Ростиславом, тоже ставшим впоследствии известным актером, — мы тогда были детьми.
Но точно знаю, что наши отцы работали в "Шахтстрое". Мой отец работал маляром, отец Олега Янковского — инженером.
- Действительно ли, что в послевоенные годы в Табошаре отмечался всплеск рождаемости?
— Да, это так. В то время большинство семей были многодетные. Две городские школы с русским языком обучения были переполнены. Вместе со мной в семье росло еще четверо детей, и мы жили напротив парка — в небольшой квартире построенного пленными немцами каменного дома, в котором до сих пор живут люди.
— Всем ли табошарцам хватало работы?
— Проблем с работой не было. Квалифицированные рабочие и инженеры получали хорошую зарплату, а городская инфраструктура Табошара выгодно отличалась от многих других городов — именно в Табошаре в еще в 1960-х годах в жилые дома начали проводить газ и центральное отопление.
После 8 класса я поступил на учебу в профтехучилище Ленинабада и после получения квалификации специалиста по газификации, вернувшись в Табошар, работал в системе "Горгаза".
Затем — служил в армии на космодроме Байконур, где приобрел специальность штукатура и отделочника и проработал вплоть до отъезда в Германию.
- А когда табошарские немцы получили возможность уехать на историческую родину?
— Почему-то многие думают, что они стали уезжать после падения Берлинской Стены и после распада СССР, но это не так. Первые немецкие семьи стали уезжать в Германию раньше — после прихода к власти Горбачева, в 1985 году, когда СССР и Германия договорились о сотрудничестве по воссоединению семей.
Выезд разрешался также людям, вступавшим в брак с гражданами Германии и не владевшим государственными и военными секретами. Оформление документов происходило долго — как в СССР, так и в Германии.
Но основная масса табошарских немцев, в том числе и моя семья, уехала из Табошара в первой половине 1990-х годов, когда в Таджикистане началась гражданская война.
— Вы помните это время?
— Конечно, хорошо помню. Военных действий в Ленинабадской области Таджикистана не было, но население Табошара испытывало острую нехватку продуктов питания.
Для жителей города были введены карточки на хлеб. Абсолютное большинство табошарских немцев не приватизировали свое жилье и квартиры просто оставляли. Продать же часть мебели и домашних вещей — для людей было большой удачей.
Вдали от родины
— Известно, что, начиная с 70-х годов до настоящего времени более 4 миллионов советских немцев переехали в Германию. Как встречала историческая родина соотечественников?
— Приехали мы в Аугсбург — старинный город с населением 250 тысяч человек на юго-востоке Баварии. Нас, приезжих, сразу же обеспечили всем необходимым — продуктами, одеждой, домашними вещами.
Для этого в течение года после приезда нам платили довольно существенные суммы. Мебель, бытовую технику можно было получить "бэушную", в хорошем состоянии — бесплатно или за небольшие деньги. Нуждающимся назначили денежные пособия, пенсионерам оформили пенсии.
Мне с женой предоставили на первое время семейное общежитие — комнату в трехкомнатной квартире, но с возможностью улучшить жилищные условия. Там мы прожили первый год, а затем получили социальное жилье — трехкомнатную квартиру, в которой живем до сих пор. Семьи с двумя разнополыми детьми получали четырехкомнатные квартиры.
— А как обстояло дело с работой и с зарплатой в Германии, и трудно ли было адаптироваться в незнакомой стране без знания языка?
— Конечно, языковой барьер в первое время представлял определенные неудобства. Но власти предоставили репатриантам возможность бесплатного обучения немецкому языку. Что же касается работы, то мало кто из репатриантов нашел работу по специальности, которой владел в Советском Союзе, поскольку европейские стандарты и требования в Германии совершенно иные.
Местные власти предлагали не только различные варианты трудоустройства, но и возможность обучиться новым специальностям. Я почти сразу нашел работу, не особо связанную со знанием немецкого языка — на металлургическом заводе по переплавке металлолома, где и работаю до сих пор.
Моя зарплата и пенсия жены позволяют нам нормально жить, заниматься своим здоровьем, и раз в год путешествовать. Через год я выйду на пенсию, но возможность поехать куда-нибудь на отдых у нас сохранится.
Летом 2017 года мы с женой решили съездить на родину — в Таджикистан, в Табошар. Узнали в интернете о том, что недалеко от Табошара, на Кайраккумском море работает санаторий "Бахористон", заказали путевки и прилетели в Худжанд.
Встреча через 25 лет
— И какими были ваши первые впечатления от встречи с родиной?
— Путевки и билеты на сентябрь приобрели быстро, без проблем, а наше первое впечатление было таким — мы прилетели в совершенно другую страну. За годы жизни в Германии мы побывали в нескольких странах, видели красивые города и столицы, видели Париж, видели много прекрасных мест отдыха, так что удивить нас высоким качеством сервиса было довольно сложно.
Но то, что мы увидели в "Бахористоне", оказалось намного выше наших ожиданий. Медицинские процедуры и оборудование, организация отдыха, питание — на самом высоком уровне. Мы с удовольствием купались в море, поездили на экскурсии в Худжанд, походили по знакомым с детства местам.
Порадовало благоустройство северной столицы Таджикистана — в городе стало больше зелени, много цветников. Поразил размах строительства жилых домов на правом берегу Сыр-Дарьи. Появилось много высотных зданий, много богатых частных домов — такие в Европе называют виллами.
Как в прежние времена, походили по главному базару Худжанда "Панчшанбе", изобилие которого может поразить воображение любого европейца. Через две недели отдыха поехали на родину — в мой родной город Табошар.
— Волновались перед встречей с Табошаром?
— Конечно, волновался. Самое большое волнение испытал, когда подошел в Табошаре к дому 31 на улице Ленина, где я вырос. Вернувшись через много лет в город детства, я стоял и видел перед собой двери в мое прошлое, в которые можно было войти.
Несколько лет назад Табошар переименовали в Истиклол, но изменения коснулись не только названия. При въезде в город вместо памятника Ленину установлена новая стела с гербом Республики Таджикистан.
За последние 25 лет, преодолевая послевоенную разруху, город пережил много "болезней" — износились системы теплоснабжения, электроснабжения, водоснабжения. Такого размаха производства, как во времена СССР, когда в Табошаре работал многотысячный коллектив комбината "Заря Востока" в городе давно нет.
Но местная власть, школы, магазины, поликлиника, местный рынок — все это работает. Знакомые рассказали мне, что прошли времена, когда электроэнергия подавалась населению города по жесткому лимиту — несколько часов утром и вечером.
Обрадовало то, что наряду с мелкими и небольшими предприятиями и торговлей недалеко от Табошара за счет китайских инвестиций уже построен и действует цементный завод, а недавно начата работа металлургического завода по производству свинца.
Пожили в Табошаре у знакомых целую неделю, походили по городу, посетили кладбище — оно в нормальном состоянии. Увидели обновленный стадион, отреставрированный спортивный зал, в котором занимаются дети. Обрадовались обновленному входу в городской парк — таким красивым он не был даже в годы расцвета Табошара.
Своими глазами увидели, как постепенно растет благосостояние людей. Почти у всех есть мобильные телефоны, у многих интернет, правда скорость интернета пока невысокая. У многих горожан есть подержанные импортные автомобили, преимущественно немецкие "Опели". Но главное — почувствовали, что население города верит, что тяжелые времена позади, а это значит, что жизнь в Табошаре обязательно наладится.
