ДУШАНБЕ, 1 окт — Sputnik. В ГМИИ имени А. С. Пушкина открывается революционная выставка "Восточный джаз/East West Jazz", нарушающая массу музейных правил.
Как именно решили похулиганить кураторы, какие, казалось бы, несочетаемые элементы они объединили, что позволили себе впервые, и при чем тут джаз — в материале РИА Новости.
Наглядное влияние
Чуть больше года — по музейным меркам невероятно быстро — понадобилось, чтобы подготовить масштабную выставку, которая призвана наглядно показать влияние декоративного искусства Востока XIX века на художников.
Наглядно — ключевое слово. Организаторы сознательно делают ставку на эмоциональность и созерцательность, приглашая зрителей проследить диалог восточных орнаментов и современной живописи.
В основе экспозиции — коллекция восточных халатов и тканей географа Алексея Клячина, точнее, десятая ее часть. Напротив каждого халата (или рядом) висит картина, в которой повторяется либо цвет, либо форма, либо ритм его орнамента.
Географ и коллекционер Александр Клячин, путешествуя в юности по Средней Азии, "начал собирать халаты совершенно случайно" около четверти века назад.
"Мы их увидели и пришли в совершеннейший восторг от современности этих вещей — они все создавались задолго до того, как в Европе появился термин "абстракция", — рассказывает куратор Сурия Садекова.
Самым старинным экспонатам — 200 лет, на выставке есть все варианты традиционных костюмов Бухары и Самарканда.
Куратор и консультант, один из ведущих в мире экспертов по среднеазиатскому текстилю и сотрудник музея Кунсткамеры Елена Царева назвала экспозицию в Пушкинском "праздником для людей и тканей", и с ней сложно не согласиться.
Кандинский и Матисс
В ГМИИ представлены четыре работы Кандинского, опубликовавшего статью в журнале "Аполлон" о выставке исламского искусства в Мюнхене 1910 года и ее влиянии на ментальность художников.
Это касается тех, кто начал по-другому мыслить и вне рамок традиционного искусства, экспериментировать с тканями, холстом и техниками. Кульминации эта тенденция достигла уже после Второй мировой войны.
Название экспозиции дала послевоенная серия "Джаз" Анри Матисса. Художник долгое время отрицал абстрактное искусство, но в конце жизни к нему пришел.
Джаз в названии — не только отсылка к серии работ Матисса. Выставка — о свободе творчества, а джаз — это всегда творческая раскрепощенность. Инструментальный джаз (My Favorite Things) в исполнении Джона Колтрейна звучит при входе в музей, настраивая посетителей.
Ничего не случайно
Более двадцати работ послевоенной французской абстракции, которые впервые экспонируются в России, предоставил Пушкинскому коллекционер с русскими корнями Жан Клод Гандюр.
"Ничего не бывает случайного, — говорит он. — Мои мать и отец — русские, семья эмигрировала в 1923 году, для меня сегодня возможность побывать в Москве — волнующее событие, шанс вернуться к корням, побывать в том городе, где выросли мои бабушка и дедушка, и вновь почувствовать свою славянскую составляющую".
Несколько картин также предоставил Центр Помпиду.
Самым сложным оказалось, собственно, отобрать халаты. Организаторы хотели выбрать те, что объясняли бы абстрактное искусство, а куратору коллекции Клячину было важно показать типичные изделия.
Непросто было договориться и об экспонировании работ с художником Даниелем Бюреном, который запрещает вешать свои картины. Все они приставлены к стенам, кроме одной композиции — "Двадцать пять кругов на черном фоне" (в Пушкинском рабочим удалось разместить двадцать три из них).
Но главный герой выставки — диалог орнаментов и живописи, в результате которого художники вырвались из канонов, определявших искусство на протяжении многих веков, и увидели, как можно работать с формой и материалами.
"Этой свободой мы бы хотели поделиться с нашими зрителями, — подчеркивает Сурия Садекова. — Надеемся, они с таким же восторгом откроют ритмы, цвета и формы".
