Тринадцатилетнее пребывание на афганской земле иностранных войск официально закончилось и сменяется политической оккупацией, считает эксперт Института внешнеполитических исследований и инициатив Олег Берсенев.
В канун нового 2015 года в баскетбольном зале кабульской штаб-квартиры контингента НАТО в Афганистане — официально именуемого "Международными силами содействия безопасности" — состоялась скромная церемония, посвященная завершению операции "Несокрушимая свобода".
На ней присутствовало несколько десятков афганских чиновников, натовских генералов и сотрудников международных организаций.
Командующий контингентом, генерал Джон Кэмпбелл произнес краткую речь, после чего флаг операции был спущен.
Общая тональность церемонии, а также окружающие ее события — детали мероприятия были засекречены из-за угрозы ракетного и минометного обстрела со стороны талибов — лишь подчеркивают истинный результат тринадцатилетней войны: свою задачу коалиция крупнейших военных держав западного мира не выполнила.
В преддверии вывода войск НАТО из Афганистана в европейских и западных столицах усилилось пропагандистское освещение этого события.
Официальные СМИ Североатлантического блока, крупнейших европейских держав настойчиво продвигают тезис: передача афганской стороне "ответственности за свою безопасность" идет в штатном режиме, национальная армия "хорошо подготовлена" к обеспечению стабильности государства, "налаживается мирная жизнь" и "демократизация" Афганистана.
К примеру, официальный интернет-канал НАТО уже несколько месяцев подряд транслирует сюжеты об афганцах, занятых в малом бизнесе и кустарном производстве.
За этой идиллической картиной кроется жесткая реальность: Афганистан остается один на один с несколькими системными вызовами, решать которые придется не только этой стране, но и России вместе с ее среднеазиатскими союзниками.
Первый блок проблем — внутриполитический процесс и вялотекущее госстроительство Афганистана. Прошедшие в сентябре 2014 года президентские выборы, которые западная пресса окрестила "первой в истории страны демократической сменой власти", не решили коренных проблем политики страны.
Однако было бы наивно полагать, что выборы были мирными и демократическими, а сделка Абдуллы Абдуллы и Ашрафа Гани по разделу власти стала устраивающим всех политическим компромиссом. К примеру, окончательные результаты выборов и точные данные о числе голосов, полученных кандидатами, так и не были опубликованы.
Известно, что в первом туре с убедительным перевесом победил Абдулла Абдулла, за которого проголосовали 45 процентов избирателей. Во втором туре парадоксальным образом более высоких результатов добился Ашраф Гани, получив 56,44 процента голосов.
Проблемы подсчета оба кандидата намеревались решать силовыми методами. Так, Абдулла Абдулла по итогам второго тура заявил, что его сторонники требуют пересчета голосов — в противном случае его лагерь возьмется за оружие.
В свою очередь, Ашраф Гани получил политическую поддержку Пакистана: таджикское, непуштунское происхождение Абдуллы не устраивало Исламабад. По имеющейся информации, подконтрольным Пакистану талибам было дано указание: не препятствовать проведению второго тура и поощрять голосование за Гани.
По мнению российского экспертного сообщества, кандидатуру пуштуна Гани "продавил" не только Исламабад, но и Вашингтон.
Ашраф Гани, выпускник Колумбийского университета и бизнес-школ Гарварда и Стэнфорда, долгое время работал в кредитных проектах Всемирного банка и ООН, а, значит, его легче контролировать и управлять им.
Абдулла Абдулла отвечал за медицину в рядах "умеренных" моджахедов Ахмад Шаха Масуда и "Северного альянса", он пользуется авторитетом среди элит северных провинций Афганистана. Именно поэтому при подтасованных — при внешнем американском давлении — результатах второго тура выборов Абдулле не могли не выделить в качестве "утешительного приза" отдельную сферу влияния.
Для него создали должность премьер-министра и наделили правом ограничивать полномочия президента по назначению и увольнению губернаторов.
В итоге нынешняя расстановка сил в руководстве Афганистана складывается таким образом, что внешнему влиянию подвержен не только президент, но и назначаемое им правительство.
Так, в январе 2015 года стало известно, что 11 кандидатов на должности министров в правительстве Абдуллы — граждане иностранных государств.
На пост министра внутренних дел претендовал гражданин Нидерландов Нур-ул-Хак Улуми, на пост министра нефтяной и горнорудной промышленности — гражданин Канады Дауд-шах Саба, министра финансов — обладатель американской "грин-карты" Иклил Хакими. 23 января кандидатуры 7 из них были отклонены Волуси джиргой — нижней палатой парламента.
Второй блок проблем напрямую связан с основной военной угрозой, исходящей от Афганистана — "Талибаном", а также религиозным экстремизмом и фундаментализмом.
Необходимо отметить, что не меньшую опасность для стабильности Афганистана, и Центральной Азии в целом несет намечающаяся смычка между "Талибаном" и "Исламским государством". Так, союзникам и партнерам России по ОДКБ и СНГ уже сейчас угрожает осложнившаяся военно-политическая ситуация в приграничных районах.
По данным российских экспертов, боевики "ИГ" уже присутствуют в Афганистане. В августе на территорию провинции Кундуз, граничащей с Таджикистаном были переброшены две группы бойцов "ИГ", состоящие из арабов, чеченцев и дагестанцев, которые попытались установить там законы шариата.
Кроме того, с начала года зафиксировано порядка 20 вооруженных столкновений в районах возле некогда спокойной туркменско-афганской границы, сопровождавшихся потерями с обеих сторон.
Важно отметить, что все боестолкновения происходили на линии, по которой будет проложен проектируемый газопровод ТАПИ, ведущий из Туркменистана через Афганистан и Пакистан в Индию.
"ИГ" начинает заявлять о себе в качестве актора афганской жизни не только в военном отношении.
В глазах многих талибов, особенно молодых, "Исламское государство" выглядит привлекательнее. Оно наднационально, не акцентируется на этносах и географии, предлагая среднестатистическому джихадисту наступательную "космополитичную" повестку: сражаться за халифат там, где только возможно.
Отсюда вытекает сопутствующий блок проблем — боеспособность афганской армии, за подготовку которой в последние годы отвечало командование контингента НАТО. Что может противопоставить этой растущей угрозе Афганистан, "основной союзник вне НАТО"?
Информация об этом в западных источниках крайне скупа. Известно, что с 2013 года подразделения Афганских национальных сил безопасности (АНСБ), куда входит Афганская национальная армия (АНА) и полиция, проводят боевые операции самостоятельно, либо при поддержке подразделений контингента НАТО.
При этом действия АНА сводятся к "зачисткам" и патрулированию местности, сведений о ее крупномасштабных действиях против "Талибана" пока не поступало.
По информации западных СМИ, многие части АНА испытывают нехватку горюче-смазочных материалов, вследствие чего они привязаны к местам базирования и передвигаются в основном пешим порядком.
Крайне высок уровень дезертирства, только с января по июнь 2011 года ряды афганской армии самовольно покинуло более 24 тысяч солдат.
Очень низок и уровень грамотности в ВС Афганистана. По свидетельству немецких инструкторов, перед операциями большинству младших офицеров приходилось объяснять элементарные понятия о частях света, географии и топографических картах.
АНА испытывает также серьезную нехватку вооружений и военной техники — артиллерии, бронетехники, и, самое главное, авиации. До сегодняшнего момента авиаподдержку оказывали ВВС стран НАТО, значит, по мере вывода контингента в Европу, эффективность операций афганской армии резко снизится.
Самое основное: ВС Афганистана до недавнего времени получали финансовую, методическую и советническую поддержку сил натовской коалиции. Численность АНА составляет 350 тысяч человек, и маловероятно, что после 2014 года афганское правительство сможет самостоятельно содержать столь многочисленную армию.
Для сравнения: численность вооруженных сил гораздо более развитых центральноазиатских стран не превышает 60-70 тысяч человек.
Все это в целом может спровоцировать ситуацию, при которой ухудшение военно-политической обстановки в Афганистане создаст поводы для повторной экспансии США и НАТО в регионе по иракскому сценарию.
Очевидно, что это будет делаться по другим, более гибким шаблонам — в преддверии президентских выборов 2016 года в США Вашингтону не нужна война в стране, победить которую невозможно. Однако цель этих маневров останется прежней — расширение экспансии США и НАТО в регионе, создание угрозы Синьцзянь-Уйгурскому автономному району Китая и центральноазиатским союзникам России.
Последние будут поставлены в условия стратегического торга, при котором оказание странами Запада военно-технической помощи и нейтрализации афганской угрозы будет увязываться с их отношениями с Россией, СНГ и ОДКБ.
Предотвратить подобное развитие событий существенно поможет более деятельная внешняя и военная политика России на центральноазиатском направлении, а также проработка возможности наращивания политического и военно-технического сотрудничества непосредственно с Афганистаном.
Россия была и должна остаться фактором обеспечения безопасности Центральной Азии, ведь ее авторитет на Востоке был традиционно высок всегда.
