Руководитель крупнейшей в мире гуманитарной организации приехала в Душанбе в рамках Региональных консультаций по Южной и Центральной Азии и Всемирного гуманитарного саммита.
- Госпожа Казин, Ваш визит совпал со стихийными бедствиями в республике, ущерб от которых предварительно оценен в $100 миллионов. Правительство обратилось за помощью к партнерам по развитию. Может ли помочь организация Таджикистану?
— ВПП работает в Таджикистане с 1992 года, и наша команда хорошо знакома с особенностями тех районов, где сошли оползни. Я должна сказать, что совместно с другими организациями гуманитарной системы, в том числе ООН, мы уже составили обращение к донорам, которое направлено на помощь тем людям, которые пострадали.
Что касается помощи непосредственно от ВПП, то в первую очередь мы должны убедиться в том, что пострадавшие люди не имеют необходимого продовольствия. Со своей стороны мы готовы направить туда необходимую продовольственную помощь.
Это еще не все. Продовольственная помощь — это, конечно, базовая основа, но нам нужно помочь людям восстановить нормальную жизнь. Для этого у нас есть инструмент, который мы называем "Продукты за работу". Это позволяет людям получать продовольственную помощь, при этом участвуя в проектах, которые направлены на восстановление инфраструктуры — это может быть ремонт дорог, восстановление дома и другое.
Наша главная задача заключается в том, чтобы в сотрудничестве с государством обеспечить продовольственные потребности особенно детей, поэтому мы будем там реализовать программу специализированного питания для детей в возрасте до 5 лет.
Также особенное внимание мы уделим беременным женщинам и кормящим матерям.
"Основа продовольственной безопасности — дехканские хозяйства"
- Недавно FAO в своем докладе заявила, что показатель распространенности голода остается высоким только в одной стране региона — в Таджикистане. Одна из задач ВПП — помочь странам предотвратить голод в перспективе. Как победить голод в Таджикистане?
— В первую очередь, когда мы говорим, что нужно искоренить голод, мы говорим не о том, чтобы обеспечить продовольственные потребности, мы говорим о возможностях. И одна из больших возможностей для будущего Таджикистана это программа по школьному питанию, мы ее осуществляем вместе с правительством, и она охватывает 360 тысяч детей.
Дети, получая качественное полноценное питание в школах, имеют возможность улучшить свое образования, а это значит — обеспечить себя более высоким доходом в будущем. Программа направлена на то, чтобы у них была возможность учиться, чтобы они оставались в школах дольше.
Во вторник я встречалась с премьер-министром, мы говорили о том, что нам нужно увеличить масштаб совместных работ.
И основное наше внимание должно уделяться малым фермерским хозяйствам. Основа продовольственной безопасности — именно они. Мы должны провести для них тренинги, помочь улучшить потенциал, с тем, чтобы они могли повысить производительность.
Как только у них будет больше урожая, мы проведем тренинги для лучшей реализации продукции. Основа продовольственной безопасности — устойчивая производительность, устойчивый доступ к продовольствию. Кроме этого, мы должны сократить продовольственные потери после урожая.
- О чем вы еще говорили с премьер-министром, помимо вопросов сельского хозяйства?
— Главный вывод нашей сегодняшней встречи с премьером в том, что мы решили расширить программы и взяли на себя обязательства работать вместе для того, чтобы обеспечить лучшую продовольственную безопасность для всех, разработать совместные программы для улучшения сельскохозяйственного производства, организовать доступ к питанию для самых уязвимых слоев.
"Школьное питание" должно охватить больше детей
- Программу по школьному питанию, о которой Вы говорили, финансирует Россия, которая является главным донором организации по региону с ежегодным вкладом около 50 миллионов долларов. Сколько составили вложения федерации в этом году и на что они идут в Центральной Азии, и в частности в Таджикистане?
— Россия является одним из основных доноров, как в регионе, так и в мире. Программа школьного питания полностью финансируется Россией. Более того, сейчас с правительством Таджикистана мы разрабатываем новую страновую программу, где мы планируем расширить программу школьного питания, и мы надеемся, что Россия ее поддержит.
Программа школьного питания работает и в других странах, в Иордании, Кыргызстане и т.д.
Партнерство с Россией выходит за рамки финансовой помощи. Наверное, самый бесценный подарок, который делает нам сейчас Россия это предоставление в виде грантов грузовых автомашин повышенной проходимости и грузоподъемности. Грузовики используются от Афганистана до Центрально-африканской республики.
В декабре я была в Москве, где мы подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве, которое выходит за рамки предоставления только финансовой помощи. В его рамках мы совместно планируем учредить центр передового опыта, который будет использовать опыт России в сельском хозяйстве для распространения в других странах.
Сейчас мы ведем работу с правительством России и на политическом уровне. В течение последних пяти лет представители страны дважды, как никто из других государств, возглавляли исполнительный совет ВПП — верховный руководящий орган, формирующий работу и политику организации.
"Как помочь — скажут люди"
- Вы приехали на Региональные консультации по Южной и Центральной Азии. О чем будет идти речь?
— Реальность заключается в том, что мы не сможем улучшить гуманитарную работу до тех пор, пока не проведем глобальные консультации со всем международным сообществом, я имею в виду население, правительство и частный сектор.
Мы надеемся, что после консультаций, мы сможем обеспечить потребности всех нуждающихся.
Я считаю, что главный результат консультаций заключается в том, что мы должны дать людям возможность, независимо от того, где они находятся и в каких ситуациях — стихийных бедствиях, конфликтах, войнах — жить достойной жизнью.
Наша задача сейчас выработать рекомендации как это сделать.
- Во вторник Вы участвовали на конференции "Формирование нового курса гуманитарной помощи в Южной и Центральной Азии". Кокой он будет — новый курс, чем будет отличаться?
— Наше главное ожидание заключается в том, что в центре планирования любой гуманитарной операции будут голоса людей, которые пострадали. То есть отныне не мы будем решать, а будут решать те, кто находится в критической ситуации, они лучше других знают, что им нужно.
