Флаг независимого Таджикистана был утвержден после двух лет разработок, 24 ноября 1992 года, во время XVI сессии Верховного Совета республики в Худжанде. Утром следующего дня нынешний глава государства Эмомали Рахмон принес свою первую присягу перед этим знаменем.
Герб и флаг разработала группа из четырех человек — руководитель группы, разработчик эскизов, художник Зухур Хабибуллаев, дизайнер Анатолий Заневский, историки-искусствоведы Ирина Игнатушина и Лариса Додхудоева.
Мы встретились с Ларисой Назаровной, единственным соавтором, оставшимся в Таджикистане.
- Сейчас есть много трактовок значений цветов и символики флага. По крайней мере, три общепринятых варианта. А что подразумевали Вы при разработке стяга?
— Мы долго думали и долго бились над вариантами флага и герба. Знаменитый ученый, академик Мухаммад Осими, предложил не терять связь с предшествовавшим, советским периодом, когда впервые появилось название "Таджикистан". Он считал, что должна быть преемственность между советским и независимым Таджикистаном.
Осими предложил сохранить три цвета. Красный цвет — означающий солнце, белый — таджикский хлопок, зеленый — природу. Таким образом, мы сохранили основу старого флага.
Что касается короны, мы исходили из трактовки Садриддина Айни, который считал, что название "таджик" появилось в VII-VIII веках и происходит от слова "тодж", то есть венец, корона. Мы использовали во флаге корону, показывая, что таджики — венценосцы.
Со звездами нам помогли поэты, которые сказали, что число 7 является священным в таджикской традиции. А в "Авесте" существует упоминание о горах, над которыми было 7 звезд. Они олицетворяют могущество предков таджикского этноса.
И мы решили сделать флаг с таким символическим содержанием.
Я много нахожу трактовок в последнее время, каждый может воспринимать все по-своему. Но лично мы заложили именно этот смысл в наш флаг.
- Герб, над которым также работала ваша группа, был утвержден через год, в декабре 1993-го. Корона изначально была разработана для флага или герба?
— Мы все делали одновременно. Сначала, в качестве такой центральной символики, мы нарисовали грифона, потом он превратился во льва. Затем мы ходили в правительство, в президиум Верховного Совета, и там сказали, что слишком много львов. Действительно, их оказалось с излишком, особенно на гербах и флагах восточных стран. Поэтому решили отойти от этой идеи.
Мы обратились к опубликованным археологическим материалам, экспонатам музеев, очень долго искали. И вот, трактовка Айни сфокусировала наше внимание на короне. Потом мы искали только ее, нашли прототипы, которые значительно преобразовали.
Здесь есть еще один момент. Посмотрите на таджикский флаг, он очень близок к иранскому и индийскому. Это не случайно. Потому что мы ведь арийский народ, мы вместе пришли. Арийские народы пришли из Сибири, некоторые племена остались в Центральной Азии, другие пошли в Иран, еще дальше — в Индию. Мы скреплены нашим прошлым. И это нашло отражение в наших знаменах.
- Из группы разработчиков в Таджикистане остались только Вы. Дало или дает ли Вам авторство флага какой-то статус, какое-то особенное отношение к Вам? Что Вы ощущаете?
— Мы, во-первых, ничего не получили за свою работу — ни в денежном выражении, ни в моральном. Нас никогда не упоминают, никогда о нас не говорят — о той команде, которая сделала все это.
И я не чувствую никакого статуса, абсолютно. Я не получила никаких преференций от того, что мы создали.
Но, как говорят: "Не спрашивай, что страна тебе дала, спроси, что ты можешь сделать для своей страны". Ну вот, я сделала для своей страны это. Меня не очень беспокоит то, что никогда не упоминают даже фамилии членов нашей команды.
- Между тем, начало 90-х было очень тяжелым. Что больше всего запомнилось из тех двух лет, когда вы работали над флагом?
— Мне запомнились, во-первых, вот эти манифестации перед зданием ЦК. Запомнилось то, что мы работали над символикой со многими людьми, совершенно разными. Это очень важно.
Председателем комиссии был Сухроб Курбанов. Но в нее входили совершенно разные люди, в том числе из оппозиции.
Там был и глава "Растохез" Тохир Абдуджаббор, и представители исламской партии.
- Оппозиция была очень идеологизированной. Не предлагали какие-либо радикальные идеи?
— Как ни странно, нет. Команда была разношерстной, но мы работали очень хорошо. Были дискуссии, но мы находили общее решение.
Как-то, может быть, все осознавали то, что мы создаем что-то общее, что-то символизирующее всю нацию. Дискуссии были, но острые моменты — никогда.
Я помню еще кое-что. Было очень неспокойное время, и Узбекистан присылал в Душанбе танки. Впервые я сама увидела наш флаг именно на этих танках. Они ехали по Рудаки, и на них развевались знамена того эскиза, который разработала наша группа.
А потом, позже, увидела, как в Худжанде некоторые участники сессии целовали этот флаг.
Это было очень волнительно.
