- Аждар Аширович, кто, на ваш взгляд, угрожает сегодня безопасности стран Центральной Азии: боевики ИГ (в арабском варианте — ДАИШ), которые могут прорываться туда со стороны Афганистана, или граждане этих республики, которые уехали воевать за ИГ и теперь могут вернуться со своей идеологией на родину?
— Ни то и ни другое. Я бы на первое место в смысле реальных угроз безопасности поставил политику самих государств Центральной Азии. Она является непоследовательной и в большинстве этих стран, может быть, за исключением Киргизии, авторитарной. Следствие этой непоследовательной политики — отсутствие тесных союзов, которые обеспечивают безопасность.
Политика, которую страны ЦА проводят на международной арене, это так называемая "политика многовекторности". Они пытаются "быть милыми" со всеми: с американцами, со странами НАТО, с Россией, с Китаем, с исламским миром, в том числе, и с достаточно одиозными государствами.
Недавние визиты президента Казахстана в тот же Катар — яркое тому свидетельство, ведь все прекрасно знают, что Катар является одной из стран, которая активно спонсирует как раз террористические организации на Ближнем Востоке.
При этом любое внешнее вторжение в Центральной Азии — неважно, откуда оно происходит: из Афганистана или из других каких-то мест — может быть успешным только в том случае, если будет поддержано недовольством населения, а это недовольство населения, к сожалению, реально имеет место в ЦА.
- Насколько сильна сегодня в ЦА внутренняя исламизация общества?
— Исламизация была неизбежна. СССР как атеистическое государство одинаково придавило своим прессом все конфессии, в том числе и исламские. Когда страны стали независимыми и стали дрейфовать от России, а это было особенно заметно в 90-е годы, то одним из их тезисов было возвращение к истокам. В рамках возвращения к истокам было и возвращение к исламскому миру.
Но рядом с Центрально-Азиатским регионом как раз расположены страны не самые беспроблемные: Афганистан, Иран, Пакистан. И поэтому исламизация неизбежно приобретала формы не только позитивные, как, наверное, надеялись правительства этих государств, но и негативные.
Сейчас страны пожинают плоды своей не совсем дальновидной линии, заложенной еще в период распада Советского Союза.
В результате такой политики поднакопился горючий потенциал внутри самих стран региона, и часть этого горючего потенциала в виде людей, которые обращаются к идеям радикального ислама, перетекает на Ближний Восток.
- Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития отношений между Россией и странами Центральной Азии на фоне существующих рисков? Как будут складываться отношения со странами региона в условиях поворота России на Восток и поиска новых партнеров и новых рынков сбыта?
— Мы соседи, и Россия заинтересованы в том, чтобы не было проблем по всему периметру ее границ. Естественно, Москва будет поддерживать стабильное развитие государств Центральной Азии и в экономическом, и в военном отношении (три из этих стран — Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан — члены ОДКБ; с двумя другими — Туркменией и Узбекистаном — у России установлены многопрофильные отношения на двустороннем уровне).
Кроме этого, нужно прекрасно понимать, что если страны Центральной Азии в условиях поворота России на Восток будут дрейфовать от России и войдут в зону влияния какой-то недружественной для РФ внешней силы, то мы получим на юге такой санитарный кордон, какой мы в неоформленном еще до конца виде имеем на Западе из восточноевропейских государств. И тогда будет очень затруднительно строить отношения с Ираном, с Индией и Китаем. России это совершенно не нужно.
Сегодня есть возможность совместными усилиями решать общие проблемы. На это направлено, в частности, формирование Евразийского экономического союза, где сейчас прорабатываются самые разные проекты, в том числе и транспортных коммуникаций.
