- Семен Аркадьевич, сближение Центральной Азии с Китаем вызывает опасения Москвы: если Таджикистан изменит вектор развития на 180 градусов, как будет складываться судьба российских военных?
— С российскими базами уже сейчас обращаются как попало. Недавно 149 полк сняли с насиженного места и отправили почти за 200 км на полигон под Душанбе. Отношение к России ухудшается на фоне того, что границы Таджикистана помогают охранять и оснащать китайцы и особенно американцы. Такую "многовекторную политику" я называю просто "политической проституцией".
Кто вам сказал, что президент Таджикистана — пророссийский человек? По новой конституции, на всякий случай переписанной под сына, он падишах. В Таджикистане давно нет ничего пророссийского за исключением одного — заинтересованности в нашем рынке труда.
- Насколько эффективна в случае военного конфликта будет 201 российская военная база?
— Смотря о каком конфликте мы говорим. Конфликт, который я представляю себе, будет происходить на Горно-Бадахшанском направлении, где нашей базы нет, и господин Рахмон туда нас ни за что не пустит, поскольку это основное направление, где проходит наркотрафик и контрабанда товаров из Китая.
Реально проникновение террористических бандгруппировок в Калай-Хумбский район. Что мы сможем сделать на этих территориях? Перебрасывать наших солдат туда на вертолетах? Люди, которые планируют противозаконные действия, не дураки — зачем им становиться под танки 201 базы? Они пойдут на памирском направлении, где нет российского военного присутствия.
- Как Москва должна реагировать на снос здания театра Маяковского и ряд других антироссийских действий? Например, запрет фамилий с русскими окончаниями, переименование городов.
— Есть большие вопросы к российскому МИДу — почему они никак не реагируют на ситуацию. А реагировать на такие вещи надо жестко, если у нас есть национальное самосознание и мы действительно великая держава. В качестве ответной реакции необходимо ввести визовый режим с Таджикистаном.
- Выкорчевывание оппозиции может привести к тому, что рано или поздно протестные настроения выльются в новую арабскую весну, полагают эксперты. Чем, на ваш взгляд, мотивировано такое радикальное и непримиримое отношение таджикского президента к оппозиции?
— Сымитировав мятеж, который якобы был нацелен на его свержение, Рахмон добил остатки оппозиции: кого не убили, посадили в тюрьму, остальные разбежались сами. Такова логика авторитарной власти: она не приемлет альтернативного мнения.
Рахмон активно использует угрозу исламского государства, записывая под нее всех подряд, а не только реальных террористов. Он пугает и нас, и американцев в надежде, что мы поможем ему в сложный момент по принципу "лучше Рахмон, чем кто-то хуже".
