ДУШАНБЕ, 17 окт — Sputnik, Мария Шелудякова. Ежегодно Нобелевский комитет выбирает достойных из сотен ученых различных областей науки, и этот выбор зачастую показывает, куда устремлен вектор научной мысли, и, как следствие, дает возможность заглянуть в мир будущего.
Предпочтения Нобелевского комитета в 2016 году были отданы тем ученым, чьи исследования возможно применить на практике, например, создать новый гаджет. Получение Нобелевской премии говорит о том, что результаты отмеченных исследований с большой долей вероятности будут воплощены в жизнь.
Основной вывод, который можно сделать на основе выбора нобелевских лауреатов 2016 года, — инновационные открытия происходят на молекулярном уровне.
Физика: квантовые компьютеры
Американцы Джон Майкл Костерлиц, Дэвид Тулесс и британец Дункан Хэлдейн получили Нобелевскую премию по физике за изучение "странных" форм материи. Ученые исследовали изменения свойств вещества в различных агрегатных состояниях.
Казалось бы, тема избитая — но физики в ходе исследования использовали топологию, которая помогла объяснить, например, возникновение сверхпроводимости (отсутствие электрического сопротивления). Ученые исследовали топологические переходы и топологические фазы материи, тем самым "открыв двери в неизвестный мир", в котором материя может находиться в необычном состоянии. То есть не в твердом, жидком, газообразном или состоянии плазмы.
Один из лауреатов премии Дункан Хэлдейн был очень удивлен получением награды: "Когда я начал работать над темой в конце 80-х годов, то не думал, что ее можно как-то использовать".
В настоящее время эксперты не исключают, что полученные знания о материалах могут пригодиться для создания квантовых компьютеров, которое ознаменует новое поколение электроники.
Химия: "молекулярные" системы хранения энергии
Премию по химии в 2016 году вручили голландцу Бернарду Ферингу, французу Жан-Пьеру Соважу и шотландцу Джеймсу Фрейзер Стоддарту за разработку и создание молекулярных машин. Химики использовали молекулы как детали конструктора и создали из них миниатюрные аппараты.
Жан-Пьер Саваж является пионером в области взаимной механической блокировки молекулярных архитектур. В сообщении Нобелевского комитета говорится, что исследования в области миниатюризации в технике вывели химию в новое измерение и в скором времени произведут настоящую революцию.
Молекулярные машины не видно даже в микроскопы. Безусловно, это новое слово в технике — такие машины пригодятся при создании новых материалов, датчиков и систем для хранения энергии.
Биология: ключ от Паркинсона
Первым о получении Нобелевской премии узнал японский биолог Есинори Осуми. Его отметили за исследование механизма аутофагии — уничтожения "внутриклеточного мусора".
Примечательно, что с 2011 года премия в области медицины и физиологии не доставалась одному человеку — всегда находились несколько биологов, чьи научные интересы лежали в одной области. Осуми сделал ставку на непопулярную проблему и не проиграл. К слову, за последние десять лет количество работ на эту тему увеличилось в сотни раз.
С конца 1980-х Осуми пытался понять, каким образом клетки избавляются от молекул, ставших ненужными. Биолог обнаружил лизосомы, специальные органоиды, в которых находились полуразрушенные фрагменты других клеточных структур, а также аутофагосомы — "тележки" для перевоза ненужных фрагментов клетки. Выяснилось, что их окружает специальная мембрана, в которой ферменты расщепляют "мусор" на простые составляющие.
Открытие способно решить многие серьезные проблемы медицины. "Самопоедание" помогает клеткам компенсировать недостаток ресурсов — они начинают использовать собственные энергетические запасы. Следовательно, остановив этот процесс, можно истощить ресурсы опухоли, тем самым остановив ее развитие.
Более того, открытия Осуми проливают свет на болезни Паркинсона и Альцгеймера. Они развиваются из-за накопления в нервных клетках сложенных протеинов — аутофагосомы и лизосомы не успевают их разлагать.
Экономика: теория для реального бизнеса
Нобелевскую премию по экономике в 2016 году получил британский экономист Оливер Харт — "За вклад в развитие теории контрактов". Помимо этой теории, его исследования посвящены проблемам теории фирмы, корпоративным финансам и вопросам экономики права.
Над исследованием в области теории контрактов Харт работал совместно с Бенгтом Хольмстремом, микроэкономическим теоретиком, самые известные работы которого связаны с теорией стимулов.
Ученые разработали новые теоретические инструменты для понимания контрактов, которые встречаются в реальной жизни. Их исследование стало основой для законодательства о банкротстве.
Современная экономика держится на многочисленных контрактах, и новые теоретические инструменты помогают понять их реальную суть и избежать ошибок при заключении договоров.
Премия мира: политические замашки
Многие политологии указывают на то, что Нобелевский комитет пытается оказать влияние на мировую политику, однако желание это выглядит наивным.
Так, премию мира в 2016 году получил президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос за "усилия по прекращению в стране более чем полувековой гражданской войны". Председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов заявил РИА Новости, что вручение премии мира главе Колумбии — компромиссный жест, который никого не обидит.
"Это очередное странное решение, наивное желание влиять на мировую политику. Сразу пришло в голову, когда в 2012 году премию получил Европейский союз. ЕС вне всякого сомнения был достоин премии мира, только не в 2012-м, а в 1958-м, когда это все было запущено и это был великий проект, одно из величайших достижений Европы", — полагает председатель президиума СВОП.
Суд над литературой
Больше всего пересудов возникло после вручения Нобелевской премии по литературе. Комитет в 2016 году отметил одного из самых известных и титулованных музыкантов мира — Боба Дилана. Но большинство соглашается — границы литературной премии расширены.
Шведская академия, отвечающая за присуждение Нобелевских премий в области литературы продолжает идти по пути разрыва шаблонов.
Выбор комитета вызвал бурю негодования и возмущенных откликов тех, кто считает поэзию Боба Дилана "менее нобелевской", чем, например, произведения Габриэля Гарсии Маркеса. Однако есть и те, кто, наоборот, считают, что шведские академики восстановили репутацию литературной Нобелевской премии.
