В страну лепешек и изумрудов
Мы опаздывали на рейс Москва — Худжанд, задержались в Duty Free. На всякий случай купили литровую бутылку водки, чтобы не пить в Таджикистане "паленку". Салон старенького Ту-154 авиакомпании "Точикистон" был забит под завязку. Братья-таджики, собираясь домой, решили увезти с собой пол-Москвы и теперь разложили скарб в проходе между рядами.
Пришлось перепрыгивать через большие китайские сумки, велосипед и даже через чей-то телевизор. Мне досталось место рядом с интеллигентным мужчиной среднего возраста, который, кивнув головой, нехотя убрал сумку с моего сидения и поставил ее к себе на колени. Я плюхнулся, огляделся вокруг и понял, что самолет настолько потрепан таджикскими ветрами, что, наверное, летает только на честном слове бортинженера.
Примерно об этом же подумал мой коллега, который сел позади меня. Он толкнул коленкой спинку моего сидения и спросил: "Саня, будешь?" О чем идет речь, я догадался с полуслова. Все складывалось таким образом, что проще было сделать глоток водки, чем отказаться.
Сосед-таджик строго посмотрел на меня. В голове сразу пронеслись мысли: наверное, не стоило при всех… он верующий мусульманин, и я мог его чем-то обидеть… он тоже боится лететь и хочет выпить.
— Будете водку?— спросил я тихо.
— Спасибо, буду! — с облегчением ответил сосед, сделав глоток.
Психологический, ментальный и кулинарный барьеры мгновенно рухнули. Теперь уже на нас смотрели люди с соседних рядов, и было понятно, что они тоже хотят выпить.
Я нажал на кнопку вызова стюардессы. Через несколько минут подошла девушка. Я обратился к ней: "Вы могли бы разлить водку и предложить ее пассажирам?" Не дожидаясь ответа, я сунул едва початую бутылку в хрупкие девичьи руки бортпроводницы.
Опасаясь розыгрыша, она недоверчиво посмотрела на моего соседа, который одобрительно закивал, дескать, дело хорошее. Девушка ушла и тут же вернулась с подносом, на котором стояли пластиковые стаканчики, наполненные любимым напитком аэрофобов.
Верблюд вместо кошки
Асфальтированная лента дороги южнее Душанбе постоянно пытается спрятаться между холмов. Ямы и неровности на ней местные объясняют "жарой, которая испаряет асфальт". Шутят, конечно, но в это объяснение легко поверить, учитывая, что дорожное покрытие в летний день может разогреться до 70 °C.
Мчимся на BMW к афганской границе, настроение рабочее, ведем разговоры о жизни и вдруг видим — на обочине стоит верблюд. Самый настоящий житель пустыни, с двумя горбами и грустным взглядом. Водитель подъехал ближе.
— Хозяин его выгоняет на дорогу кормиться. Верблюда завел, как кошку, а содержать не может. Животное жалко, и проезжающие мимо останавливаются и делятся с ним едой.
— Яблоко он будет?— я достал из сумки купленное накануне яблоко и с опаской протянул руку, поманив животное. Верблюд сделал шаг вперед, остановился, подумал и потом подошел еще ближе.
— Ты ему руку в пасть не суй, укусит, а потом еще и плюнет.
— Я постараюсь аккуратно.
Корабль пустыни широко раскрыл рот, обнажив большие желтые зубы, а я подбросил яблоко, которое он поймал ловким движением. Пережевывая фрукт, верблюд посмотрел на меня тем же грустным, но уже благодарным взглядом. Неожиданно к нему подъехала машина, из которой весело высыпали дети, и стало понятно, попрошайка на дороге не пропадет, а его хитрый хозяин тем более.
"Я когда "закину нас", довезу прекрасно вас"
Наша BMW чихала, кашляла и отказывалась ехать дальше. Как сказал водитель, машина сломалась, то ли из-за плохого бензина, то ли из-за жары. Стало невыносимо грустно. И не оттого, что немецкое качество вдруг уступило таджикской действительности — вспомнилось письмо товарища Сухова любимой жене Екатерине Матвеевне из "Белого солнца пустыни": однако случилась у нас небольшая заминка, полагаю, суток на трое, не более.
Водитель понял, что необходимо как-то выходить из положения. Он знал, что на границе нас ждет вертолет Ахмада Шаха Масуда. Он готовился сделать важное заявление, собирал журналистов на свою пресс-конференцию.
— В двадцати километрах отсюда есть рынок, там много такси. Сейчас попросим, чтобы кто-нибудь за вами приехал.
— Отлично, и много времени это не должно занять.
В свободном падении
Машина приближалась к повороту, за которым прятался мост через реку. Скорость не более 60 километров в час. Пассажиры расслаблены, растворенный в насвае водитель тоже. Он проскочил поворот, съехал с дороги и только потом стал тормозить. Лысая резина на песке повела себя, как лыжи на снегу.
Волга ударилась задним крылом о столб, подпрыгнула на камнях, как на трамплине, и со всего маху рухнула вниз. В салоне никто не успел сказать ни единого слова.
Пока машина падала с обрыва, мне казалось, что время замедлилось. Можно было принять вполне обдуманное решение. Важная мысль, которая пришла в голову: если будет удар, дверь может заклинить, ее надо открыть сейчас! Я дернул за ручку, и дверь поддалась. Это спасло жизнь мне и остальным пассажирам. Волга носом ударилась о воду и мгновенно затонула, но покинуть это аварийное теперь уже "речное судно" смогли все.
Смешанные чувства накрывают, когда в жару неожиданно для себя оказываешься в прохладной горной воде. Это было блаженство, не иначе. Огорчал только метод его достижения.
Выбраться на берег мне и всем остальным помог житель ближайшего поселка по имени Надир. Водитель, утопивший свой автомобиль вместе с нашими вещами и съемочным оборудованием в багажнике, так и не смог внятно объяснить, что с ним произошло. Зато попросил 200 долларов на предстоящий ремонт. "Завтра найду трактор и машину подниму. Семья бедная, деньги нужны… Надир, у тебя есть насвай? А то все утонуло", — сказал он.
Надир внимательно осмотрел наши порезы и ссадины и посоветовал ехать на ближайшую пограничную заставу к россиянам, делать прививки от столбняка и пить водку от гепатита. Мы так и поступили. Торопиться уже было некуда.
Дороги будущего
Через много лет после этих событий мне удалось еще раз проехать по дорогам Таджикистана. Местами это был разбитый асфальт, уложенный еще в советское время. Кое-где дорогу основательно ремонтировали китайцы.
Я хорошо запомнил нюансы передвижения в Таджикистане и каждое утро, когда за мной приезжал местный водитель, говорил ему: "Вечером дополнительно получишь 500 рублей, если вернемся живыми".
