ДУШАНБЕ, 3 сен — Sputnik. В Петербурге учится 12 тысяч школьников, для которых русский язык — неродной. Некоторые идут в первый класс, не зная языка совсем. Как проходит линейка в одной из школ, где учится больше всего мигрантов, сообщает "Фонтанка".
До начала линейки минут 15. В ворота тянется и заполняет двор вереница из белых бантов и ярких букетов. Кто гордо, кто — едва поспевая за шагом родителей, семенят первоклассники с большими портфелями за плечами. Пока с крыльца (оно же сцена) прогоняют родителей.
Учителя под песню про "только радость впереди" формируют кучки из подходящих детей по классам. Ученики очень разные: русские, таджики, кыргызы, азербайджанцы. 110-я школа на Сиреневом бульваре – в городских лидерах по числу инофонов. Это дети, для которых русский язык неродной. Вместе с нынешними первоклассниками тут учатся около 100 таких школьников, то есть каждый восьмой.
Начало линейки все ближе. Орудием в деле отделения детей от родителей становится аварийная красно-белая лента. Ею перерезают подход к крыльцу школы. Это срабатывает. Еще 5 минут, и все на местах. Звенит звонок. Дети устремляют взгляды на сцену.
С крыльца звучат поздравления и стихи. Чуть вдалеке родители тихонько общаются. У Сергея в школе учится дочка.
"Много мигрантов – это очень плохо, – сходу утверждает, как будто ставит диагноз, Сергей.
Он считает, если таких детей в классе всего 2-3 человека, в этом нет ничего страшного. Они подтягиваются, учат русский, им даже проще помочь. А если чуть не половина – скорее, русские дети выучат их язык.
Чтобы проиллюстрировать утверждение, Сергей показывает на смартфоне список первоклассников. В нем с Никитой и Яной соседствуют Рамазон, Шохрух и Адиба. В классе 29 детей, 12 носят непривычные слуху имена.
"Наши дети, когда идут в школу, умеют читать, писать и считать. А иностранцы даже языка не знают. Им делают поблажки. Из-за этого весь класс отстает. Нужно лимитировать число учеников из других стран или открыть отдельную школу"– замечает отец.
Тему продолжает петербурженка Анна. Она заскочила в школу на минуту, к подруге.
"Мои дети тоже учатся в этом районе. У нас, наверное, треть школы – дети из других стран. Когда я пришла в первый раз на родительское собрание, у меня был шок: сирийцы, арабы оказались такими вежливыми, такими интеллигентными людьми, а местные… У нас олимпиаду по русскому языку в 4 классе выиграли Кизым и Хусрав", – рассказала Анна.
В этот момент на сцене появляется мальчишка в карикатурной косоворотке и объемистом белом парике – домовенок Кузя. Внимание переключается на него. Смотрят все – и Никита с Рамазоном. И Шая из Таджикистана, у которой в школе учатся двое. Она держится чуть поодаль от толпы родителей, улыбается и укачивает на коляске третьего. Она немногословна, но отметила, что все в школе нравится и никаких проблем нет.
Линейка заканчивается, дети тянутся в здание школы. Через гардероб с железными шкафчиками, через атриум со стульями в ряд и зеленым уголком первоклашки поднимаются в кабинет. Дети в аккуратной клетчатой форме, как один, дарят цветы учителю и с шумом рассаживаются за парты.
"Наш класс – это маленькая семья. Мы будем уважать и поддерживать друг друга, – говорит классный руководитель Елена Геннадьевна.
Это тот самый "1Б", где 12 из 29 – дети мигрантов. Наверняка, они уже сталкивались в дошкольной жизни с этим феноменом. Пока у них нет деления на "свои" и "чужие". Вместо этого они вертятся на стульях, разглядывают друг друга и соревнуются в количестве ластиков.
На столах у каждого – по увесистой книжке "Путеводитель детей по Санкт-Петербургу". На первой странице – длинное поздравление губернатора Георгия Полтавченко.
"Кто видел Спас-на-Крови, поднимите руки", – просит Елена Геннадьевна. Реагируют трое.
Дети рассказывают, как летом гостили у бабушки, играли в футбол или купались в Греции. Получается не у всех.
Светленький кудрявый Майяр приехал из Сирии. Даже на простые вопросы он отвечает: "Это я не знаю по-русски". У маленького Эмирлана из Кыргызстана со знанием языка лучше. Его специально к поступлению готовила бабушка.
Строго говоря, некоторым ребятам вообще повезло попасть в школу. Официальная провозглашенная позиция государства: дети должны поступать в первый класс уже со знанием русского языка. Однако никаких государственных курсов для детей нет, очередь в садики расписана на 2-3 года вперед, а деньги на репетиторов есть отнюдь не у всех. Бывает и такое, что учебники для многодетных семей в складчину покупают учителя.
"Иногда детей не берут в школу из-за плохого знания русского языка, либо предлагают вместо 6 класса вновь идти в первый", – говорит Екатерина Алимова, председатель правления волонтеров "Дети Петербурга". В таких случаях родители обычно отправляют детей на родину, к родственникам.
"Мы переехали в Петербург 3 года назад. Мой сын Мухаммад пошел здесь в 4-й класс вместо 5-го", – пока идет первый урок рассказывает таджичка Зарина.
Она просит не фотографировать – это может обернуться домашним скандалом. Женщинам публиковать свои фото не принято.
В Таджикистане Мухаммад учился в русской гимназии, но все равно первый год ему было тяжело с математикой и диктантами. Здесь совсем другая программа, намного сложнее.
Освоить русский язык детям из других стран помогают волонтеры и старшие дети из национального сообщества. Даже школьные повара и уборщицы время от времени выступают в роли переводчиков.
"Было бы замечательно, если бы были курсы русского языка для дошкольников. Они очень нужны", – говорит классная руководительница Елена Андрющенко.
Она отметила, что ребята без знания русского будут отставать.
"Будем после занятий еще раз проговаривать основные темы, заниматься, но первые два года все равно будет очень тяжело", —сказала учитель.
Но для государства главное, чтобы у детей сохранялись в порядке миграционные карты и регистрация. Иначе – моментально отчислят. По данным комитета "Гражданское содействие", из-за этой практики образование не получает до 25% детей приезжих.
"В этом году у нас занимались почти 70 человек, трое из них так и не пошли в школу", – добавляет Екатерина Алимова.
Наконец первый урок заканчивается. Дети встают по парам и готовятся убежать домой. На лестнице девочка роняет учебники. Сириец Майяр – единственный, кто задерживается, чтобы помочь.
