ДУШАНБЕ, 16 окт — Sputnik, Рубен Гарсия. После прогулки у Искандеркуля мы заночевали в гостевом доме "Диловар", окруженном почти сплошной стеной мрачных Фанских гор. И в отличие от Памира они вовсе не казались безжизненными: у подножия то тут, то там росли небольшие деревца, цепко ухватившись за крутые отвесы скал.
Уехать из Таджикистана, не выяснив, кто все-таки круче — человек или горы, — было невозможно. В итоге я и два моих коллеги решили на ночь глядя на свой страх и риск подняться на склон, а заодно и сделать пару живописных снимков.
Скорый закат солнца, отсутствие нужной одежды, обуви и базовых навыков скалолазания никого не остановили.
Отдых с риском для жизни
В итоге горе-альпинистам с грехом пополам удалось добраться лишь до середины намеченной высоты. Тут нас ожидал неприятный сюрприз: оказалось, что спускаться с горы намного сложнее, чем на нее подниматься.
"Нет, сюда я подниматься не стану — отсюда же спуститься вообще невозможно, ты что прикалываешься", — хохоча утверждал фотограф Somon Air Руслан, глядя на отвесный выступ скалы.
Ничего веселого я в данной ситуации не находил, так как забрался на этот же выступ окольными путями минут 10 назад, а вернуться обратной дорогой мог только с помощью альпинистского снаряжения или крыльев.
Чтобы спуститься с этого участка скалы потребовалось пять-шесть рискованных попыток и пара булыжников, едва не упавших на голову фотографа. В споре "человек — горы" этот раунд остался за Фанами. Правда, фото все-таки получились отличные.
Но на этом весь экстрим закончился. Поездка накануне к озеру имени Македонского никого не оставила равнодушной, а у меня и вовсе появилось желание искупаться в местных водах, несмотря на все предостережения о быстрых потоках и ледяной воде.
Проснувшись утром, к ужасу арабской делегации и недовольству своих сонных попутчиков, я потащил их купаться к берегу одного из горных ручьев.
На счет скорости течения и температуры воды мне не врали. Через полминуты тело начало сводить судорогой, а поток настойчиво толкал ниже по течению, к острым высоким порогам. И я решил быстро выйти на берег, ведь, случись чего, спасать меня было бы некому. Острых ощущений на эту поездку было достаточно.
Вечный сон в тени кипарисов
Дальше наша группа отправилась в долгую поездку до деревни Панджруд, где находится место упокоения основателя классической персидской литературы, средневекового поэта и мудреца Абу Абдуллаха Рудаки.
"Жаль, осталось так мало его произведений. Многие были утрачены в результате арабского владычества и нашествий монголов. И все равно он повлиял на всех будущих персидских поэтов, все они считали его своим учителем", — рассказывает Аликул Джураев, хранитель местной библиотеки и экскурсовод.
Рудаки погребен в удивительно красивом месте: маленькое шестиугольное здание из кирпича украшено лазурным куполом. Прохладу внутри здания охраняют высокие резные двери. А сам мавзолей тонет в зеленом саду, где стройные кипарисы, туи, сосны и тополя перемешаны с фруктовыми деревьями. Их плодами нас во время экскурсии и угостили сотрудники мемориального комплекса.
Жаль, что задержались мы в музее ненадолго. Но нам надо было до конца дня доехать до границы Узбекистана. Именно там, всего в 15 километрах от узбекского Самарканда, который таджики не без некоторых оснований считают "своим", располагаются останки древнего города Саразм.
Не просто древнего — древнейшего. Его история начинается в IV тысячелетии до нашей эры. До рождения на востоке от Саразма патриарха иудеев, христиан и мусульман Авраама остается более 1500 тысячи лет. Еще больше — до просветления Сиддхартхи Гаутамы, ставшего Буддой в местности на юге от современного Таджикистана.
А среднеазиатский город уже вовсю расширяется и становится буквально "мегаполисом" своего времени, занимая, по меркам Бронзового века гигантскую территорию в 100 гектаров. Здесь идет бойкая торговля, мастера обрабатывают металл, производят гончарные изделия и украшения из драгоценных камней.
Сегодня Саразм является важным объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО, здесь работают несколько международных археологических экспедиций, пытаясь достать из под толщи земли тайны, которые надежно прячет древнее поселение.
Плов — это повод вернуться
А за пределами комплекса идет совсем не таинственная, но по-своему уютная сельская жизнь: капает редкий дождь, дехкане что-то собирают на полях, редкими участками зеленеют посадки табака — наследие времен советской пищевой индустрии. Привязанный к забору понурый ишачок флегматично ищет что-то в жухлой траве.
Наша группа отправилась в Пенджикент, где мы и должны были остаться ночевать в местной гостинице. Погода испортилась совершенно, ни о каких прогулках по горам, тем более ночью, в темноте, и думать не стоило. Больше всего хотелось остаться в номере и больше никуда не ходить.
Однако в компании SkyTour, ответственной за эту часть маршрута, решили силком вытащить нас на ужин в местную чайхану "Сугдиён". И это оказалось просто отличной идеей, потому как плова вкусней я не ел за все время путешествия по Таджикистану.
Да и сама по себе обстановка чайханы была интересней любого угощения. На втором этаже коллекция предметов быта, мебели и украшений, достойных серьезного этнологического музея. А во дворе лежит гигантский, полтора метра в диаметре засохший ствол чинары. По словам хозяина заведения, дереву больше тысячи лет, и оно исполняет желания.
Я, как и большинство гостей, загадал вернуться сюда снова.
Читайте продолжение в рубрике Sputnik Таджикистан "Увидеть Таджикистан и влюбиться">>
