Корреспондент Sputnik связался с лидером Душанбинского рок-клуба Джэком Роком и попросил его рассказать, что происходит сейчас на рок-сцене столицы Таджикистана.
Музыканты перестали платить в барах
— Джэк, все знают, что Егор Летов жил и сочинял свои песни в Сибири, в Омске. Насколько интересна музыка группы "Гражданская оборона" таджикскому слушателю?
— Все концерты Душанбинский рок-клуб всегда проводил с расчетом на людей. Я постоянно предлагаю темы, но если вижу, что отклика нет, то, соответственно, ими не занимаюсь. Этим объясняется успех наших вечеринок. А насчет Егора Летова… Не важно — придут люди, не придут. Это просто нужно мне и моим друзьям.
— Кто выступит на этом концерте?
— Там буду я со своей командой "Зло". Несколько песен исполнит группа B.A.D. И еще будет Кайд. Сольное выступление у чувака будет, без команды. Эти люди разбавят наше сплошное выступление. Потому что 28 песен отыграть мне не так уж напряжно, мы привыкли. Но люди в зале могут заскучать.
— Где обычно выступают музыканты рок-клуба?
— Больших концертных залов для нас нет, поэтому приходится выступать в барах, в пабах. Раньше с нас требовали 50% от продажи билетов или даже брали плату за площадку. Но мы постепенно поднимали уровень рок-музыки на такую высоту, что в какой-то момент деньги с нас брать перестали! Мы просто приходим, приводим за собой народ. И бар получает свои деньги.
— То есть не платить бару деньги — это уже, как я понимаю, успех?
— В Душанбе — да. Когда на твой концерт приходят двести человек, по московским меркам — это провал. А по душанбинским — это просто гениально. У нас о таком можно только мечтать.
— Ты в этом году бывал в Москве и Питере. А душанбинская публика от московской и питерской чем-то отличается?
— Наша публика отличается, не то чтобы сильно. Она отличается в корне! Зачем в Душанбе приходят в бар? Не для того, чтобы слушать музыку. Если у ребят слабая аппаратура, то публику можно и не перекричать. Если они в себе не сильно уверены, у них случается провал, их никто не слушает. Я не устаю повторять слова Егора Летова: когда война проиграна, надо вести себя так, как будто победил.
— Хорошие слова!
— Вот такой стоицизм. Я всегда понимал: то, что мы делаем — коммерчески никому не нужно. На самом деле я хочу показать людям, что каждый из них может сделать хоть что-то. Надо просто начать что-то делать. Но на самом деле почти всей работой в рок-клубе занимаюсь только я. Поэтому на какое-то время объявил тайм-аут. А сейчас мы делаем концерт-трибьют "Гражданской обороны".
В культурном гетто
— А была ли рок-музыка когда-то популярна в республике?
— По воспоминаниям наших старых рокеров, это движение возникло еще в 80-е годы. Им занимались Зураб Кокоев, Искандар Рахманов, Ирадж Турсун-заде. Короче, пробивные ребята. Много денег в конечном итоге они не заработали и постепенно от дела отошли. Но движение продолжалось!
В 2005-2006 годах Искандар Рахманов, например, собирал все рок-группы вместе. Каждый коллектив играл всего по три песни, но при этом было весело и интересно. Но веселье продолжалось недолго, и где-то к 2010 году ничего особо рокового у нас не осталось.
— Самое трудное — это, наверное, организовать концерт?
— В Центральной Азии не нужна европейская рок-музыка, и фактически мы работаем только для своего культурного гетто.
— А какие рок-группы сейчас играют в Душанбе? Кто у тебя в клубе главный костяк?
— Душанбинский рок-клуб поддерживает любую инициативу живой музыки. Просто живой. Ведь тех, кто хочет играть без фанеры, очень мало. У нас, например, есть кабацкие команды, которые, как кажется их участникам, играют блюз-рок. А на самом деле — просто каверы на музыку 60-80-х. Они не так часто, но тоже выступают в рок-клубе.
— Но есть, наверное, и авторские, самобытные команды?
— Крепких самобытных команд не так много. Есть акустические артисты и есть электрические. В акустике работает больше людей. Потому что в силу многих обстоятельств в одну гитару работать проще — не надо возиться с оборудованием.
А "электрических" команд у нас очень мало. Часто выступаю с "Элис Ин Джинс", два года как бас-гитарист. Очень часто выступает группа B.A.D. — три человека. Есть группа "Два по сто", которая работает исключительно в акустике, — то с гитарами, то с баянами — такие забавные ребята. Еще есть, то с одним составом, то с другим, зрелый такой рокер, за пятьдесят — Кайд. Играет не каверы, а свой авторский материал. Кроме того, Парем, "Зафар Бэнд", "Мелоди рейнджерс". Ну и еще несколько полуслучайных составов-однодневок.
Приглашение из Франции и распад
— Рок-групп становится меньше?
— Честно говоря, групп сейчас осталось очень мало. Прекратила свое существование в связи с отъездом ребят прекрасная группа Scum. Недавно распалась самая тяжелая группа города Red Planet. Еще раньше, в 2013 году, распалась моя группа "Аль-Азиф". Мы были еще тяжелее. Мы играли вообще трэш, блэк. Нам даже предлагали выпустить пластинку во Франции.
— Ничего себе! Это как вы так прославились?
— Однажды сыграли концерт, в котором смешали металл и восточную музыку. Позвали еще двух перкуссионистов, которые в жизни не слышали рок-музыку. Но они с нами за две недели очень неплохо сыгрались. И вот влиятельные в индустрии люди посмотрели видео этого концерта, после чего на нас посыпались предложения одно другого заманчивей. И пластинка в Европе, и гастроли по странам Центральной Азии. Но команда разошлась.
— А почему ваша группа распалась, если был такой успех?
— Барабанщик сказал, что ему нужны деньги. Иначе зачем он заканчивал мединститут? Надо отрабатывать диплом, заниматься врачебной практикой. И завязал с барабанами. А мы играли довольно сложные вещи — и технически, и по подаче. Мы попытались работать с другим барабанщиком, который говорил: "Да что ваш металл? Долбежка тупая!" — Не потянул. И вот уже пять лет нет ни одного барабанщика, который "потянул" бы с нами играть.
— Печальная история.
В Кабул на фестиваль
— Есть ли у Душанбинского рок-клуба какие-то контакты с внешним миром? Ездите ли на рок-фестивали?
— Есть рок-фестиваль в Кабуле. Мы должны были туда поехать в 2013 году. Как раз в тот год, когда распались.
— Там же война! Какие рок-фестивали?
— Рок-фестиваль в Кабуле — это не афганская инициатива. Он проходит на американской военной базе. Участников и зрителей охраняют американские военные. Про него нам рассказывали ребята из ташкентской группы "Слёзы Солнца". У них был микротур: Кабул, Душанбе. И вот они рассказывали, как, отыграв концерт, на скорости под 200 км/ч мчались до границы с Таджикистаном, чтобы их, не дай Бог, никто не остановил. Так что условия и там не самые хорошие. Хотя отыграть в Кабуле престижно.
В том же Ташкенте много клевых команд, которые и играть умеют, и организация у них на хорошем уровне. И они даже с нами связывались. Мы, по крайней мере, общаемся с ребятами из Ташкента. Но пока не можем позволить себе привезти их сюда. Если с едой, жильем и организацией концертов я при помощи единомышленников еще как-то справиться смогу, то оплачивать проезд не получается.
— А есть ли какие-то основания для оптимизма?
— Я понимаю, что если я ничего не буду делать, то все рок-движение умрет. Однажды я уже хотел отойти от дел, стал искать преемника, но все отказались. В том, что я до сих пор все делаю, есть свои прелести. Да, я в Москву поехал не за свой счет — мне купили билет, собрали денег. Сказали: "Джэк, с тобою вместе, в твоем лице, летит весь Душанбе". Это все есть. Но есть и зависть, и подковерные интриги. Я одно время пытался с этим бороться. А потом подумал: зачем? Надо просто работать, создавать музыку. И пусть каждый будет счастлив по-своему, со мной или без меня.
