Что Борису в очередной раз не удалось договориться с евроначальством, — это полбеды. Его предшественница Тереза Мэй была не более удачлива. Но этим неприятности не ограничились, пишет РИА Новости.
Посла переговоров с премьером Люксембурга Ксавье Беттелем высокие разговаривающие стороны вышли на улицу, где толпа встретила Джонсона уханьем и гиканьем. Уязвленный народным невежеством Борис сел в экипаж и стремительно скрылся, а пресс-конференция по итогам переговоров состоялась без него.
Точнее, премьер-министр Ее Величества там физически отсутствовал, но содержательно очень даже присутствовал. Люксембургский премьер выступил перед прессой в жанре "по рогам ему и промеж ему".
Он сообщил, что главе правительства Британии нужно действовать, а не заниматься демагогией. "До Brexit избирателям говорили, что им вернут деньги из социального страхования, что Brexit будет выполнен через 24 часа, и все будет хорошо, но никто не мог сказать: "извините, это ложь", — заявил Беттель. И присовокупил, что властям ЕС нужны от Джонсона письменные предложения по Brexit, а не пустые разговоры.
Это уже напоминает выводы, в конце концов сделанные по поводу его тезки, — "С Борисом Абрамовичем можно о чем-то разговаривать только в присутствии нотариуса и двух свидетелей". Затруднительно более внятно и недвусмысленно поименовать премьер-министра Ее Величества жуликом.
"На виселице, в приятной выси
Качается Эдвард Грей из породы лисьей,
Надо бы повесить его заранее etс."
Но во время войны чего только не бывает, если же говорить о мирном времени (ведь Британия и ЕС, кажется, пока не воюют), то случившееся с Джонсоном беспрецедентно.
Гиканьем его принудили скрыться, а затем хозяин мероприятия высказал все, что он думает о госте.
Кстати, прямодушие Беттеля склоняет к подозрению, что народное негодование — "На смерть Борису и Борисовым щенкам!" — было не то чтобы срежиссировано, но негодующим, скажем так, не препятствовали.
Почему-то во время визитов В. В. Путина или Си Цзиньпиня в Европу обходится без уханья и гиканья, хотя к ним тоже у части населения есть претензии — уж сотня человек на кошачий концерт точно наберется. Но этого не происходит, потому что служба протокола (и другие службы) принимающей стороны знают свое дело. А тут — не знали.
Конечно, можно сказать, что ссориться с Россией или Китаем, прибегая к прямым оскорблениям, — себе дороже, потому и соблюдаются приличия. Но раньше считалось, что и ссориться с Великобританией себе дороже.
Тем более что над Борисом надругались в карликовом Люксембурге с населением в десять раз меньше, чем британское. При дедушке, то есть при старом политическом мышлении, такого не было. Хотя, конечно, понятно, что надругательство происходило при молчаливом одобрении Брюсселя.
Там тоже гордый британский лев всем смертельно надоел, равно как кобыла с норовом, — ни туда ни сюда. Люксембургский срам имеет два источника: объективный и субъективный.
Объективно Лондон со своим желанием вести дела с ЕС так, чтобы ЕС не было дела до того, что происходит на островах, но Лондону было дело до всего, что происходит на континенте, давно был костью в горле у евроначальства.
Не хватало только повода, но с решением провести Брекзит повод появился. Островитяне — отрезанный ломоть, и нечего рассчитывать на выдающиеся льготы при разводе.
Субъективно Джонсон — едва ли не худшая кандидатура для ведения очень сложных переговоров с ЕС. Его политический образ — нарочитое чудачество (несимпатизирующие Джонсону сказали бы "хайп").
Англичанам это вроде бы нравилось ("Люблю англичан, у них каждый второй чудак" — С. Я. Маршак), но в европейских столицах сидят не англичане, а представители других наций.
Когда островитяне и так надоели, появление в качестве их представителя человека, задорного до невозможности, способно вызверить даже схимонаха-инока. Поскольку в Брюсселе сидят отнюдь не иноки, срыв рано или поздно должен был произойти. Как на все это будет реагировать Форин-офис — интересный вопрос.
В былые времена люксембургская комедия про царя Бориса считалась бы инцидентом, могущим вызвать войну или самое малое — разрыв отношений. Но теперь новое мышление, кожу сняли — не по шерсти тужить, так что, возможно, и проглотят.
