Хотя это и не проговаривается прямо, понятно, что речь идет в первую очередь о восточноевропейских государствах, ранее состоявших в Организации Варшавского договора и либо уже являющихся членами НАТО, либо крайне стремящихся туда. Армии этих стран по сей день в значительной части оснащены советским вооружением и, как следствие, зависимы от комплектующих и запчастей российского и прочего постсоветского производства.
Проблема в том, что полный переход на западные вооружения — слишком масштабная и дорогостоящая цель, чтобы ее можно было быстро и легко достигнуть. А уж для небогатых и нередко депрессивных восточноевропейских экономик, у которых отсутствуют необходимые финансовые ресурсы для покупки "нового дорогого оборудования", это тем более сложная задача.
Инициатива штатовских законодателей органично укладывается в давным-давно принятые механизмы решения подобных проблем ведущими державами планеты. СССР и США во времена холодной войны активно кредитовали своих партнеров и союзников, чтобы те приобретали вооружения "правильного" производства. Современные Штаты и Россия продолжают такую практику.
Причем процесс может иметь преимущественно политическую природу, когда возврат денег и соответствующая финансовая выгода сильно вторичны для кредитора, а главное — те или иные стратегические выгоды, обеспеченные подобным сотрудничеством. Стоит напомнить, что, например, Турция приобретает отечественные С-400 более чем на половину (на 55 процентов) за счет российских кредитных средств.
Да и текущее бодание между Вашингтоном и Анкарой по поводу покупки "Триумфов" главным образом про это же. Без сомнения, американцы беспокоятся, чему может "научиться" российский зенитный ракетный комплекс, находясь внутри натовской системы.
Но не менее, а, возможно, даже более значима сама политическая составляющая ситуации, когда ключевой член НАТО в важнейшем регионе мира начинает серьезное и долгосрочное (рассчитанное в буквальном смысле на десятилетия) военно-техническое сотрудничество со страной — вероятным противником.
В то же время золотой век сверхдержав, когда они могли себе позволить разбрасываться деньгами просто для получения желаемого геополитического преимущества, остался в прошлом. И Штаты тут не исключение.
Уже два года — по сути, с захода Трампа в Белый дом — Вашингтон сокращает объемы безвозмездной военной помощи другим странам, переводя ее на куда более выгодную для себя кредитную основу.
Так что, скажем, свежая новость о выделении Пентагоном еще 250 миллионов долларов Украине на "снайперские винтовки, гранатометы и противоракетные радары, (оборудование для) командования и управления; оборудование для обнаружения радиолокационного подавления и обеспечения безопасной связи; (оборудование для обеспечения) передвижения военных; приборы ночного видения и медикаменты" нуждается в уточнении, точно ли речь идет о гранте или все-таки кредите, который "хоть чучелом, хоть тушкой", но придется возвращать.
В России шаги Штатов по вытеснению российского вооружения и военного оборудования в других странах принято воспринимать в свой адрес. Однако на деле у американцев появился иной, даже более опасный, противник.
В конце концов, для Москвы восточноевропейский рынок вооружений не слишком актуален. Главным образом потому, что почти все эти страны искренне и истово стремятся избавиться от военно-технических пут, связывающих их с восточным соседом. Российским оружейникам остается только философски наблюдать, как Восточная Европа пусть не быстро, но неуклонно перепрофилируется на западных производителей.
Но что конкретно придет на смену советскому оружию, ведь единство Запада осталось в прошлом?
Понятно: Вашингтон подразумевает, что заменой должно стать именно американское оборудование и вооружение. Штаты делают на ВПК одну из главных ставок по реиндустриализации и восстановлению своей экономики. Внесенный в конгресс законопроект прямо предназначен для содействия процессу.
Но, в свою очередь, старая Европа настойчиво проводит линию на создание собственной системы обороны — независимой от НАТО и доминирующих в альянсе США. Заявления о необходимости полноценной европейской армии звучат все чаще и на самом высоком уровне.
А на днях министр экономики и финансов Франции Брюно Ле Мэр призвал страны Евросоюза приобретать вооружение у европейских, а не американских производителей, поддерживая тем самым оборонную промышленность ЕС.
Ключевым становится вопрос, у кого выше шансы выиграть в противоборстве, навязав свою волю остальным, — у США или их европейских партнеров?
Американцы обладают, пожалуй, идейно-политическим преимуществом в большинстве восточноевропейских государств, будь то республики Прибалтики или Польша. Но эти страны включены в единую европейскую систему, и у Брюсселя есть весьма мощные рычаги по принуждению тех к необходимым шагам и решениям. Тем более когда речь идет формально об экономических вопросах, каковым можно считать поддержку континентального ВПК.
События последних лет (от Брексита до строительства "Северного потока-2") убедительно доказали, что у Европы хватает и ресурсов, и политической воли для сопротивления вредоносным для себя сделкам с Вашингтоном и принуждения младших партнеров (каковыми и являются восточные европейцы) к выгодным для старых столиц шагам.
Не нужно быть провидцем, чтобы спрогнозировать эскалацию европейско-американских отношений из-за лобового столкновения интересов еще и по столь важному вопросу, как дележка оставшегося советского куска рынка вооружений.
Что касается России, то Москва во всей этой конструкции находится скорее сбоку. Что, как верно напомнил недавно китайскую мудрость Владимир Путин, дарит возможность со стороны наблюдать за схваткой двух тигров.