На нем "Двадцатка" должна была решить, в каком мире мы будем жить дальше: во фрагментированном, где каждый сам за себя, или в глобализированном, где один за всех и все за одного?
Мир "хата-с-краю"?
Прежний мир уже похоронен коронавирусом. И дело даже не в том, что эта болезнь стала серьезной угрозой для человечества — нет, это и близко не уровень зомби-апокалипсиса. Прежний мир умер от того, что сравнительно небольшая угроза коронавируса поставила на колени глобализацию, а также развеяла все мантры об "общей судьбе".
Вместо того чтобы сообща бороться с проблемой, искать методы для минимизации последствий для здоровья людей и экономики, почти все страны предпочли занять позицию "моя хата с краю". Они закрылись — причем даже от своих соседей, с которыми состоят в союзных отношениях в рамках интеграционных блоков.
Дошло до абсурда — наиболее пострадавшей из европейских государств Италии в какой-то момент помогали не Германия и Франция (лидеры ЕС), а Россия, Китай и далекая от европейских дел Куба.
У некоторых же государств кризис коронавируса настолько снес налет цивилизованности, что они пошли на прямой шантаж партнеров. В частности, популярная среди туристов Черногория отказывалась выпускать российских гостей до тех пор, пока Москва — за свой счет — не вернет на родину всех черногорцев.
По всей видимости, лидеры мировых держав уже оценили степень проявившейся разобщенности, а также представили себе, насколько сложно будет жить в мире, где каждый станет сам за себя. Поэтому задачей "Большой двадцатки" — структуры, где присутствуют все лидеры развитого и развивающегося мира, это своего рода "Совет директоров Земли", — было провести работу над ошибками и начать, наконец, решать проблемы вместе.
Не под руководством США (которые уже не являются мировыми лидером, тем более в деле борьбы с коронавирусом — Америка вышла на первое место по числу заразившихся, и до пика эпидемии там еще далеко), а именно через коллективное лидерство всех стран G20.
Как верно сказал номинальный хозяин саммита, саудовский король Салман, "мы собрались для того, чтобы объединить усилия и действовать сообща". Причем не только в деле победы над коронавирусом (как — опять же верно — отметил посол Ирана в России Казем Джалали, "если эпидемию не удастся победить в отдельно взятой стране, то ни одно другое государство не сможет чувствовать себя в безопасности"). Перед странами мира стоит еще более серьезная задача — справиться с последствиями от эпидемии болезни (и истерии вокруг нее) для мировой экономики.
Специалисты пока боятся подсчитывать убытки, но уже понятно, что они составят сотни миллиардов, даже триллионы долларов. И, по словам российского президента Владимира Путина, "текущие проблемы, связанные с пандемией нового коронавируса, обернутся более масштабными потрясениями, чем финансовый кризис 2008–2009 годов".
Особенно эти потрясения, конечно же, коснутся развивающихся стран — которых могут добить некоторые эгоистичные меры того же Запада по спасению собственных экономик. "Никто из нас не в праве проводить протекционистскую или одностороннюю политику", — уверен турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган.
Много слов
Само заседание было закрытым, а по его итогам принята пространная декларация. В ней прописано стремление государств G20 бороться с эпидемией, вместе разрабатывать вакцину, поддерживать ВОЗ, призывать всех и вся вкладывать средства в поддержание мировой экономики.
Но чего там нет — так это реальных, в какой-то степени даже революционных мер по спасению мировой экономики и ее прагматизации. Очищению мировой экономики, как верно отметил Владимир Путин, от "политической шелухи".
Так, например, Москва и Тегеран предлагали Западу в нынешний непростой период отказаться от политически мотивированных экономических санкций. Или хотя бы ослабить их для того, чтобы пострадавшие от вируса страны (тот же Иран) могли спокойно закупиться лекарствами и оборудованием.
"Важно на период кризиса создать так называемые зеленые коридоры, свободные от торговых войн и санкций для взаимных поставок медикаментов, продовольствия, оборудования и технологий. В идеале мы должны ввести мораторий, солидарный мораторий на ограничения в отношении товаров первой необходимости, а также на финансовые транзакции для их закупок, — отметил Путин. — В конце концов, это вопрос о жизни и смерти людей, это чисто гуманитарный вопрос".
Однако предложение российского президента принято не было — вместо этого США лишь усиливают санкции и, по словам американского спецпредставителя Брайана Хука, "продолжат политику максимального давления на иранский режим". Тем самым еще раз демонстрируя свое непонимание новых реалий и неготовность вести мир в посткризисное будущее.
Еще одним важным общим ответом стала бы стабилизация цен на нефть. Однако стороны пока не договорились о методах этой стабилизации. Ряд стран и экспертов уверены, что ключи к процессу находятся в руках Владимира Путина — Москва должна вернуться в ОПЕК+ и взять на себя добровольное ограничение на добычу нефти. Другие же эксперты объясняют, что это возвращение на прежних условиях бессмысленно.
Сокращение добычи странами ОПЕК+ приводит к повышению цен на нефть до приемлемых для американских сланцевиков, которые увеличивают свою долю на мировом рынке — за счет сокращения доли стран-членов ОПЕК+. Это, в свою очередь, ведет к росту предложения, падению цены, дальнейшему сокращению добычи странами ОПЕК+ — и дальше по кругу.
Поэтому на самом деле ключи от решения проблемы находятся в руках Саудовской Аравии (которая должна прекратить ценовой демпинг) и Соединенных Штатов (чьи компании должны вести себя цивилизованно). Ни Вашингтон, ни Эр-Рияд пока не готовы использовать эти ключи — поэтому, по официальным данным, вопрос о цене на нефть в ходе "Двадцатки" не обсуждался. Что еще раз показало неготовность ряда стран G20 жить в мире без "политической шелухи".