ДУШАНБЕ, 9 сен — Sputnik, Алексей Юсупов. Сегодня Таджикистан отметил свой главный государственный праздник - День независимости.
В этот день в 30 лет назад в 1991 году на сессии Шурои Оли (Верховного совета) были приняты Постановление и Заявление “О государственной независимости Республики Таджикистан”.
Бывшая советская империя на глазах разваливалась, превращаясь в объединение более-менее дружественных республик либо выбирая свой собственный путь, иногда и прямо враждебный по отношению к вчерашним "братским советским республикам". Привычный мир рушился, и то ли ураган свободы, то ли хаос неопределенности захватывал все советское пространство. Таджикистан не стал исключением.
Прощай, Ленин, здравствуй, война
Уже первые дни независимости страны сопровождались громким политическим скандалом. Кадриддин Аслонов, экс-председатель ЦК Компартии Таджикистана, а на тот момент глава Верховного совета, вероятно, слегка опьянев от ветра перемен, решил обратить политическое влияние против бывших соратников-коммунистов.
Аслонов подписал указы о сносе памятника Ленину на площади Озоди в Душанбе, запретил Компартию, а заодно распорядился арестовать всю ее собственность.
И если в России сражение между старым и новым порядком закончилось однозначным проигрышем условных "коммунистов" условным "демократам" и в итоге расстрелом Белого дома в 1992 году, то в Таджикистане бывшие партийцы проявили незаурядную политическую волю и активность.
Тогда в Душанбе открылась чрезвычайная сессия ВС, Аслонов пошел на попятную, извинился за реактивную "декоммунизацию", но эти события стали первым звоночком в предстоящем грохоте гражданской войны, начавшейся меньше чем через год.
Конфликт длился больше пяти лет, и в период с 1992-го по 1994-й, когда столкновения были особенно жестокими, некоторым очевидцам тех событий казалось, что независимость Таджикистана вот-вот обернется анархией и беззаконием, как у афганского соседа.
Жертвами войны в Таджикистане, ставшей самой кровопролитной на постсоветском пространстве, были 100 тысяч человек. 26 тысяч женщин овдовели и 55 тысяч детей стали сиротами. По словам экспертов, конфликт, завершившийся подписанием мирных соглашений в 1997 году, отбросил экономику Таджикистана на 30 лет.
Три десятилетия - не такой большой срок по меркам истории. Но за это время в стране выросло целое поколение граждан, которые почти не застали стрельбы, крови и разрухи, зато в полной мере ощутили долгосрочные экономические последствия нестабильности 90-х.
Первые достижения
Фактически развитие страны началось после установления мира в 1997-м. В этот год заработали несколько крупных предприятий помимо алюминиевого завода, более-менее завязалась международная торговля.
Согласно официальным данным таджикских властей, совокупность валового внутреннего продукта увеличилась с 1997-го в 2,6 раза, среднегодовой ее рост составляет 7,1%. По информации этих же источников, промышленное производство увеличилось в 2,5 раза, производительность агросектора - без малого в 3 раза, а объем грузоперевозок - в 1,7 раза.
Как и почти везде на постсоветском пространстве, стремительнее всех разросся мелкий бизнес, розничная торговля и сфера услуг - последняя так и вовсе выросла на 7,8%. За подтверждением ходить далеко не нужно - достаточно посмотреть, сколько в Душанбе, Худжанде, Кулябе и Пенджикенте открыто банкетных залов, свадебных салонов, швейных ателье, автосервисов и парикмахерских.
Ощутимо подрос ВВП - в 36 раз с 1997 года, и объем госбюджета - в 75 раз. Примечательно, что темпы роста валового продукта последние пять лет находились на стабильно высоком уровне; в 2019 году с показателем в 7,5% республика даже оказалась в топ-3 среди стран СНГ по росту валового внутреннего продукта наряду с Арменией (7,6%) и Туркменистаном (6,3%).
И хотя специалисты Всемирного банка заявляют, что за последнее десятилетие Таджикистан добился устойчивого прогресса в сфере сокращения бедности, в экономическом плане республика, увы, остается одной из наименее развитых стран постсоветского пространства.
Экономика растет вместе с долгом
Одним из последствий преодоления экономических проблем и снижения бедности стал стремительный рост государственного долга. Таджикистан брал займы для латания финансовых дыр сперва у международных финансовых организаций, но затем подсел на китайские кредиты, одалживая все больше и больше. Если в 2014-м госдолг составлял 2,6 миллиарда долларов, то в 2021-м достиг уже 3,2 миллиарда долларов, вдвое превышая объем промышленной продукции. При этом, как следует из "Программы государственных внешних заимствований на 2020–2022 годы", правительство планирует получить еще порядка миллиарда, что может привести к резкому усилению долговой нагрузки.
Сегодня внешний долг Таджикистана достиг 38,2% ВВП за первые шесть месяцев 2021 года - показатели, близкие критическим, учитывая, что пороговый уровень внешнего долга Таджикистана, рекомендуемый международными организациями, составляет 40% от валового внутреннего продукта.
Если разделить все недоимки государства на каждого гражданина, то получится по 339 долларов на человека.
Главным кредитором Таджикистана остается Китай, сравнительно большие задолженности имеются также перед Всемирным банком, Азиатским банком развития, Исламским банком развития и Международным валютным фондом.
Большинство кредитов КНР Таджикистану так или иначе связано с горнорудной промышленностью. Чтобы получить финансовую помощь, Таджикистан обязан импортировать товары, предоставлять контроль над месторождениями, выполнять другие, часто невыгодные условия соглашений.
Так, в обмен на строительство ТЭЦ "Душанбе-2" Правительство Таджикистана предоставило китайской компании TBEA право на добычу золота на месторождении "Верхний Кумарг". Китайцы будут владеть золоторудным источником до тех пор, пока Таджикистан не вернет 331 миллион долларов.
Эксперты не исключают, что растущие объемы прямых инвестиций в стратегически важные отрасли могут привести к зависимости Таджикистана от мощного соседа.
На чем держится Таджикистан
С момента обретения независимости и завершением гражданской войны экономика Таджикистана стоит на пяти столпах - экспорт золота и алюминия, поставки электроэнергии и агросектор - выращивание хлопка и разнообразной сельскохозяйственной продукции.
Каждый год руководство Таджикистана с гордостью заявляет, что страна имеет огромный гидроэнергетический потенциал, запасы цветных металлов, редкие возможности для сельского хозяйства и экспорт фруктов, большие перспективы для развития туризма.
Это подтверждают и независимые эксперты, однако разрушенная и местами не модернизированная до сих пор инфраструктура, горный рельеф территорий, недостаточное развитие коммуникаций между областями, а сейчас еще и нестабильная ситуация на границе с Афганистаном являются ключевыми факторами, препятствующими обогащению республики.
А потому для Таджикистана стала своего рода "традицией" высокая зависимость от переводов мигрантов, перманентная инфляция, завышенные ставки по кредитам и высокие налоги. Слабость этой конструкции подтвердили первые три месяца 2021 года, когда и снизились объемы поступлений из-за рубежа - на 37,3% (до 224,9 миллиона долларов).
Однако макроэкономические трудности и нерешенные проблемы бюджета хоть и тормозят, но не останавливают рост экономики. Демографический рост стимулирует спрос на недвижимость - масштабное строительство жилья идет по всей стране, не хватает только поддерживающей программы льготных ипотечных кредитов.
Сервисный сектор также растет как на дрожжах, его не замедлила даже пандемия коронавируса. Ярче всего это заметно, конечно же, в столице - где улицы за последние три-четыре года покрылись сетью новых кафешек и точек общепита.
Даже зависимость от мигрантских денег, несмотря на утечку кадров, не является такой ужасной проблемой с точки зрения стабильных поступлений в экономику страны - как показал карантин, главный работодатель в лице российского бизнеса нуждается в рабочих из Таджикистана не меньше, чем сами рабочие в вакансиях.
А если не прекратится мировой рост цен на золото, то государству, сделавшему драгметаллы главным источником дохода, возможно, удастся частично отбиться от кредитов и к следующей годовщине независимости достичь если не процветания, то хотя бы того самого устойчивого развития, о котором часто говорит руководство страны.