Дорога из Кабула в Пекин - какие цели преследует Китай в сделке с талибами

ДУШАНБЕ, 13 окт — Sputnik. Уход США из Афганистана резко изменил ситуацию в регионе и заставил соседние страны вести более активную политику на данном направлении. Приход к власти "Талибана"*, оставленные в стране огромные арсеналы тяжелых вооружений, включая артиллерию, танки и боевую авиацию, лишают соседей возможности просто игнорировать афганскую проблематику.

Одним из ключевых игроков на афганской "шахматной доске" теперь становится Китай, у которого в Афганистане есть множество интересов, связанных с безопасностью и экономикой.

Китай имеет общую границу с Афганистаном, причем она проходит вдоль территории Синьцзян-Уйгурского Автономного Района (СУАР), одного из наиболее проблемных регионов КНР. В регионе сравнительно высокая безработица, проблемы с развитием инфраструктуры и экономики, а также большой процент мусульманского уйгурского населения, которое считается нелояльным. С 2018 года в СУАР появились знаменитые "образовательные лагеря", создание которых осуждалось Западом и стало поводом для введения новых антикитайских санкций.

На территории Афганистана действует одно из отделений "Исламского движения Восточного Туркестана"*, признанного террористической организацией во многих странах мира, включая США и Россию. СУАР - одна из его целей, где ИДВТ* провело серию терактов в 2008-2011 годах и пыталось поднять восстание этнических уйгуров против китайского правительства.

По данным ООН на 2021 год, в стране находится минимум тысяча боевиков под руководством одного из лидеров движения Абдул-Хака. Причем группировка тесно сотрудничала с "Талибаном"* в ходе войны. А террористы ИДВТ* участвовали в военной подготовке бойцов в афганском Бадахшане.

Теперь после своей победы талибы, вероятно, рассчитывают использовать Бадахшан и особенно "Ваханский коридор" в его восточной части, чтобы забрасывать группы боевиков в Китай, контрабандой ввозить оружие и боеприпасы для соратников в СУАР.

Естественно, Китай не может относиться равнодушно к такой перспективе. Еще до победы боевиков в 2016 году Китай создал вместе с Таджикистаном, Пакистаном и Афганистаном союз для контроля над "Ваханским коридором". В 2019-м в Мургабском районе Таджикистана, по сообщениям СМИ, появился даже форпост китайских пограничников, который был должен помешать проникновению боевиков из Афганистана в Китай обходным путем через таджикистанскую территорию.

Летом 2021 года после взятия Кабула появились сообщения о переговорах Пекина с талибами о предоставлении китайской армии авиабазы Баграм. Боевики это опровергли, но попытки создать собственные форпосты на нестабильной афганской территории, чтобы не допустить проникновение террористов в СУАР, вполне логичны для КНР.

Также в западных источниках появилась информация о том, что под давлением Пекина "Талибан"* соглашается удалить ИДВТ* с северо-востока страны, прочь от китайской границы. Однако речи об официальном запрете группировки или ее полной ликвидации не идет.

В период быстрого промышленного роста экономика Китая стала ресурсоемкой, что закономерно привело к исчерпанию сырьевых ресурсов и необходимости наращивания импорта. Потому вполне объясним интерес Пекина к месторождениям Афганистана, которые были разведаны еще советскими геологами в 1960-1980-е годы, но зачастую не разрабатывались из-за затяжной войны.

В 2007 году китайская China Metallurgical Group заявила о планах развернуть добычу меди в афганском Айнаке (40 километров от Кабула). Наравне со строительством комбината корпорация планировала построить железнодорожную ветку Синьцзян - Айнак, чтобы вывозить медь и доставлять на рудник потребтовары. В 2011 году Афганистан заключил соглашение с China Petroleum Company о разработке месторождений нефти в Балхе, на севере страны.

Однако в период американского военного присутствия работа китайских компаний в Афганистане искусственно тормозилась. Например, разработка меди в Айнаке была остановлена под предлогом угрозы археологическим работам неподалеку, но многие связывали многолетние задержки с коррупционными интересами Кабула или сознательной политикой США по выдавливанию Китая из Афганистана.

После победы талибов ситуация принципиально изменилась. Американцы арестовали валютные активы страны, хранившиеся в США, банковская система республики переживает тяжелейший удар, и новая власть остро нуждается в притоке валюты.

В сентябре 2021 года китайская сторона заявила, что изучает возможность возвращения к разработке афганских месторождений, а МИД КНР подчеркнул, что готов к диалогу с новым правительством талибов.

Не исключено, что Китай рассматривает возможность не только возобновления старых, но и участия в новых проектах в стране. Например, китайские компании могут присоединиться к строительству трубопровода ТАПИ, проекту транснациональной ЛЭП CASA-1000 или даже строительству транзитных железных дорог между Центральной и Южной Азией.

Однако очевидно, что возобновление работы возможно только после решения проблем безопасности в стране. Новый режим "Талибана"* лишь недавно подавил сопротивление своих противников в Панджшере, а теперь ведет войну против боевиков ИГИЛ в разных регионах страны. Причем талибы изначально объявляли, что столкновения с террористами идут преимущественно в южной провинции Нангархар, но в октябре группировка совершила масштабный теракт в мечети Кундуза на севере страны, в ходе которого погибли до 150 человек.

Без учета новых китайско-афганских отношений, для бизнеса принципиальны не только дипломатические обязательства, но и реальная ситуация на земле, безопасность активов и отправляемых в Афганистан специалистов, которую правительство талибов пока объективно не может обеспечить.

20 октября делегация "Талибана"* должна прибыть в Москву для участия во встрече с представителями Китая, Пакистана и Индии под патронажем российского МИД. Это практически первое приглашение представителей нового афганского правительства на встречи такого уровня, где они должны озвучить свои планы сотрудничества с соседними странами.

"Московский формат" станет хорошей возможностью для Кабула и Пекина обсудить двусторонние отношения в новых условиях, способы сотрудничества и угрозы безопасности, которые возникают на китайско-афганской границе.

Возможно, заявления сторон по итогам этих переговоров дадут более полное представление о китайских планах и интересах в Афганистане.