Восходящее солнце на Крыше мира, или Как японцы Памир покоряли

ДУШАНБЕ, 29 ноя — Sputnik, Мунавар Мамадназаров. После завершения экспедиций ЮНЕСКО "Шелковый путь" координатор ТВ "Асахи" Мичико Кокубун, свободно говорящая на русском языке, и режиссер японского телевидения Отани Ейхо захотели снять фильм о Памире. Проводником и партнером телевизионщиков выступил в 1991 году Институт истории, археологии и этнографии АН Таджикистана.

Памир, охваченный ­со всех сторон высочайшими цепями гор, как магнит притягивал ученых и путешественников, отдавших этому высокогорному краю свой творческий талант, а иногда и жизнь. Не избежали этого мистического притяжения и японцы.

Экспедиция стартовала 19 августа 1991 года. Прежде чем выехать на Памир, японцы решили облететь самые знаковые места горного края на вертолете. Винтокрылую машину делили с компанией "Памиркварцсамоцветы": половину летного времени снимали фильм, а оставшиеся часы летали в различные головокружительные выси, где старатели добывали полудрагоценные камни.

После того как телевизионщикам тумана не удалось подлететь к самой высокой точке бывшего СССР - пику Коммунизма (теперь Сомони - 7495 м), они приняли решение направиться к Сарезу - красивейшему озеру Памира, небесно-лазурная гладь которого вытянулась на 75 км. Озеро образовалось в результате сильного землетрясения в 1911 году и обвала, перекрывшего реку Мургаб. Под водой тогда остался маленький кишлак Усой вместе с жителями. С высоты птичьего полета озеро напоминает извивающегося ящера с щупальцами, оттого в народе получило название "Спящий дракон", и не только из-за формы - пробуждение дракона при прорыве плотины грозит непредсказуемой катастрофой для громадной территории Центральной Азии.

После завершения съемок на озере экспедиция еще раз попыталась достигнуть вершин пика Коммунизма. Через настежь открытую дверь вертолета оператор с риском для жизни свесился наружу и стал снимать фантастический пейзаж, с сине-бирюзовыми крутыми склонами пика. На обратном пути над отвесной стеной хребта экспедиторов ждало жутковатое зрелище - впечатанный в лед фюзеляж самолета, рухнувшего здесь в середине 1930 годов, - мрачное напоминание о жестокости сил природы.

На следующий день вертолет облетал районы Припамирья, близ Джиргиталя. Внизу появилось круглое озеро, на берегу которого живописно расположились кыргызские юрты. Отани-сан принял решение посадить вертолет на стойбище. Удивленные кыргызы приветливо встретили "свалившихся с небес" японцев. Перед гостями в просторной юрте выложили угощенье: баранину, лепешки, кислое молоко, домашнее сливочное масло. Один из путешественников после небольшого инструктажа тут же в юрте собственноручно сбил 100 граммов сливочного масла на древней маслобойке.

На детей высокотехнологической страны, большую часть жизни питавшихся из супермаркетов, произвели большое впечатление традиционная жизнь кочевников-пастухов, простое экологичное производство продуктов и способы приготовления пищи. Но вот экспедиция на автомобилях пересекла Джиргиталь и поднялась по крутому перевалу на знакомую летовку у озера. Съемки продолжились.

В рамках маршрута группа высадилась на одном из самых крупных в мире леднике Федченко на высоте 4169 м рядом с построенной в 1933 году гидрометеостанцией. Теперь группу, оснащенную альпинисткой "снарягой", возглавлял Отани Ейхо, известный в Японии альпинист, совершивший восхождении на многие пики. В течение нескольких дней в условиях свирепого холода участники группы вели съемки уникальных, почти лунных ландшафтов, спускались в глубокие трещины ледника, совершали восхождение на боковые скалы.

Когда автор этих строк оставил японских друзей на леднике и вылетел обратно в Душанбе, вертолет резко бросило в сторону, и он, с трудом выровнявшись, полетел вдоль ледяного русла в долину. Уже в Душанбе пилоты сообщили, что при взлете с гидрометеостанции из-за сильного бокового ветра экипаж был на волоске от катастрофы, однако через несколько дней этот же вертолет забрал группу с ледника.

Никто тогда и представить не мог, что 30 лет спустя Таджикистан, как и весь мир, столкнется с глобальным потеплением, и, казалось бы, вечные ледяные гиганты растают к 2021-му почти на треть, а из 13 тысяч малых ледников республики тысяча исчезнет бесследно.

После знакомства с Памиром начался второй этап путешествия - автомобильный. В составе каравана были три автомобиля "Нива", рафик и мощный ГАЗ-66.

Памирские дороги, по мнению японских гостей, были лучше по качеству, чем в Пакистане (где они путешествовали ранее), а вот советские автомобили значительно уступали западным. Для ремонта привлекали памирских автомехаников, которые без запчастей и спецоборудования совершали чудеса слесарного мастерства, реанимировали машины.

Медленно поднявшись на 3253 метра уже заснеженного в августе перевала Хабурабат, машины спустились в глубокий каньон Пянджа в первый пункт Памира - Калаихумб. Теперь маршрут проходил по дну высочайшего каньона, вдоль реки Пяндж, в нескольких десятках метров от афганского берега. Глазам экспедиторов предстал пейзаж, описанный известным русским исследователем Дмитрием Наливкиным: грозен Терек, ревущий в скалах Кавказа, но он детс­кая игрушка по сравнению с Пянджем. Безжизненны и суровы тундры Арктики, но еще более безжизненны и суровы пустынные плоскогорья Памира.

Проезжая вдоль Пянджа, караван поднимался до самых верхних точек боковых ущелий горной гряды. Протяженность каждого составляла в среднем 60 км, и все долины встречали гостей самобытными природно-этнографическими особенностями и радушным памирским гостеприимством. Что неудивительно - здесь до сих пор говорили на реликтовых восточно-иранских языках и сохраняли культуру, которой несколько тысяч лет. Если в Ягнобе язык близок к согдийскому, то в памирских диалектах исследователи видят влияние бактрийского и сако-скифского языков.

Старый советский запрет фотографировать сопредельную афганскую территорию неожиданно приобрел актуальность в 1990-х годах, когда приграничная зона афганского Бадахшана была занята моджахедами. Оператор экспедиции в обход запрета стал снимать из открытого окна микроавтобуса афганский берег, по которому двигался отряд боевиков. Заметив это, один из них направил в нашу сторону пулемет. К счастью, все обошлось после того, как Отани-сан резким движением прервал съемку.

Гостиниц, ресторанов и кафе в горах не было, и мы всецело пользовались гостеприимством горцев. Группа останавливалась в просторных памирских домах, питалась обычной пищей горцев и быстро привыкла к экзотичному памирскому напитку - ширчай (подсоленный крепкий чай с молоком и топленным маслом).

Особый интерес у японцев вызывал традиционный памирский дом, где в центре помещения на четырех мощных столбах размещался ступенчатый деревянный потолок - чорхона, со свето-дымовым люком, что способствовало хорошему освещению и вентиляции. Может, такие жилища чем-то напоминали родные дома в Стране восходящего солнца, внезапно оказавшиеся под крышей мира.

Особый восторг вызвали связанные из овечьей шерсти, богато орнаментированные памирские чулки - джурабы, словно передававшие зашифрованные коды через яркие древние геометрические орнаменты.

Съемочную группу Асахи очень привлекали верования памирцев, связанные с поклонением силам природы, огню и солнцу, добрым и злым духам, культу предков. Так, японские путешественники сняли сюжет с одной девушкой из Язгулема, унесенной, по слухам, высоко в горы пари (женскими духами), воспитавшими ее и вернувшими через несколько лет назад. Сюжет сопровождался рассказом семьи девушки об ее таинственной пропаже на несколько лет и появлении перед своими родителями на берегу реки.

Подобные легенды об исчезновении и возвращении детей бытуют и у японцев. На Памире распространена местная страшилка о белой женщине - "сафед гинек", которая часто спускается в горные селения. Этот сюжет перекликается с японской легендой о белой женщине. В те годы в Японии был даже снят леденящий душу фильм о белой снежной женщине.

В течение полутора месяцев в разных, порой экстремальных условиях проявились лучшие черты национального характера "детей восходящего солнца": трудолюбие, пунктуальность, их приверженность к традициям, организованность и дружелюбие. Как только кончался световой съемочный день, Отани-сан громко объявлял: "Ланч!" Но ланч там, где нет ресторанов, кафе и гостиниц, начинался гораздо позже и давался намного сложнее на высотах 3000-4000 м, чем на равнине.

Каждая остановка сопровождалась общением с местными жителями, благо грузовик ГАЗ-66 помимо оборудования вез большое количество подарков: игрушки для детей, плееры, часы. Кстати, часы с логотипом ТВ "Асахи", подаренные 30 лет назад, секунда в секунду ходят до сих пор. Почему-то гостей особо поразили деревянные счеты в одном из сельмагов Памира, получившие название "памирский калькулятор".

По давней традиции горцы Памира, так же как и ягнобцы, проявили к гостям далекой страны особую заботу. В одном из селений, когда заболел оператор компании, собрался консилиум из родственников и соседей хозяина дома, которые наперебой предлагали местные лечебные снадобья. Примечательно то, что на следующий день после приобщения к памирской народной медицине оператор поправился. Когда на равнинной местности экспедиция хотела купить картошку в дорогу, то директор местного совхоза велел дать нам лопату, чтобы мы тут же в поле бесплатно накопали картошку и морковь, сколько нам необходимо.

Начало путешествия на Памир 19 августа 1991 г. совпало с важными историческими событиями тех лет, изменившими этот мир. Произошел августовский путч в Москве, начались волнения, повлекшие стремительный распад Советского Союза. Государство, символом которого был красный цвет, сначала стало розоветь, пока не побелело совсем. Выехав в экспедицию из одной страны, ее участники вернулись через месяц совсем в другую, тогда еще неизвестно, какую именно. Каждый наш переезд из селения в селение Памира сопровождался выходом очередной республики из состава СССР . "Союз нерушимый республик свободных" сыпался как карточный домик. До кровопролитной гражданской войны в Таджикистане (1993-1997 гг.) оставалось чуть больше года.

Уже тогда в горах Памира ощущалось политическое и социальное напряжение, создались проблемы с поставками продовольствия и горючего, и, чтобы их раздобыть, иногда приходилось проявлять виртуозную смекалку. Опасность представляла и граница, на которой с противоположной афганской стороны участились случаи обстрелов машин на памирском тракте, залетов чужих самолетов и даже бомбежки селений.

Но замечательный фильм о Памире, снятый телевидением "Асахи", был позже прислан в Институт истории, и его показали по республиканскому телевидению. Кино правдиво, без прикрас показало повседневную размеренную традиционную жизнь населения высокогорного края, еще не подозревающего, что стоит на пороге больших перемен. Таджикские и японские исследователи строили большие планы дальнейшего сотрудничества, которое, увы, из-за событий 1990-х годов не состоялось. Сейчас со стабилизацией ситуации в независимом Таджикистане наступило время возродить прерванный диалог Средней Азии и Дальнего Востока.