"Там была восьмая армия, которая отступала из Прибалтики под ударами немцев. Она была разбита, разрезана. Так вот, нас бросили туда, чтобы мы задержали выход немцев на берег Финского залива. Наши батальоны потеряли около 200 человек в бою, но мы хотя бы на сутки задержали немцев. Этот бой был для меня первым и я, конечно, еще не очень хорошо понимал, что такое смерть", — рассказывает Олег Дмитриевич.
По его словам, после этого боя, поздно вечером он забежал к себе домой, где ему в последний раз удалось собраться за ужином с родителями.
"Папа мой был слесарь самого высокого разряда, а мама была медсестрой. Оба они участники Первой мировой войны, оба были на фронте, оба были отравлены немцами во время газовых атак. Оба они хорошо знали, что такое война. И поэтому мама моя заплакала, сказала, что не перенесет, если меня убьют. А я сказал, что, если я буду сидеть дома, и все сядут дома, Родину некому и защищать будет. Ну, в общем, я пошел, и помню, как мама, стоя у приоткрытой двери выкрикивает: "Когда тебя еще отпустят?". Я ей тогда ответил, что завтра. Вот это завтра протянулась у меня до 1946 года", — говорит ветеран.
За этот период его родители были проданы немцами как рабочая сила и перевезены в Латвию. А от его дома в Петергофе осталась только равнина, да сирень, которая цвела неподалеку.
Участник защиты Ораниенбаумского "пятачка" — одного из самых сложных участков защиты блокадного Ленинграда, увиделся снова с родителями только в 1946 году в Латвии.
"Мама моя черненькая была, а когда я вернулся в 46 году, она была беленькая", — вспоминает со слезами на глазах ветеран свою мать, которая получив задолго до этого ложную весть о смерти своего единственного сына, от горя и боли в сердце поседела до неузнаваемости.
…В Таджикистане наш ветеран проживает с 1952 года, где долгое время работал в качестве журналиста в Национальном информагентстве "Ховар". Он является автором семи книг, заслуженным работником культуры республики и лауреатом премии имени Лахути Союза журналистов Таджикистана.
И сейчас в 91 год, несмотря на то, что уже последние семь лет Олег Дмитриевич совсем ничего не видит, он продолжает с помощью своей супруги писать мемуары и стихи.
