ДУШАНБЕ, 9 июл — Sputnik. Режиссер правдивой социальной комедии о мигрантах "Салам Масква" Павел Бардин рассказал корреспонденту Sputnik Марии Шелудяковой о причинах ксенофобии, актуальном кино и подпольной вьетнамской фабрике.
Авторы фильма "Салам Масква" взялись за амбициозную задачу непредвзято рассказать об этнической идентичности и отношении к мигрантам в России. Режиссер попытался показать "все как есть" — в сложном мире сериала нет плохих и хороших, правых и неправых, а межнациональные трения показаны как главный городской конфликт.
Два напарника отдела МВД, дагестанец и русский, подтверждают и опровергают национальные стереотипы. Саня и Рустам из специального отдела, созданного для борьбы с правонарушителями среди мигрантов. Капитан Ребров, пьяница и ксенофоб, получает в напарники юного дагестанца Али Алиева, который только что окончил школу милиции. Это правоверный мусульманин с наивными представлениями о справедливости.
Режиссер сериала "Салам Масква" Павел Бардин объяснил, почему он решил посвятить фильм проблемам межнациональных отношений.
- С какой целью вы снимали кино? Показать многообразие этносов?
— На самом деле мы не гнались за количеством этносов. Хотелось, конечно, показать многообразие, но национальности возникали попутно. Дагестан представлен аварцами и даргинцами. Таджики, мегрелы, вьетнамцы, азербайджанцы, армяне, гагаузы… Всех не перечесть.
Рядом с нами абсолютно другая жизнь, которую невозможно случайно подсмотреть. Мы снимали и на подпольной вьетнамской фабрике — интересное погружение. Заводской цех, задраенный как подводная лодка и разделенный на два этажа, на рабочий и спальный. В спальной зоне столовая, душ, туалет, место для чемоданов.
Съемочная группа подсмотрела много лайфхаков: как хранятся чемоданы, как располагаются зубные щетки. Люди спят посменно на деревянных нарах. Пятьдесят человек работают вахтовым методом, по три месяца не выходят из помещения — такое право имеют только два человека.
Кто не работает, спит или курит бамбуковые трубки с дешевым вьетнамским табаком. Все максимально аутентично: вьетнамские овощи, надписи на стенах, рисунки, стихи, музыка. Они скачали нам вьетнамские песни, которые мы использовали в фильме. Среди них были замечательные люди, которые помогли нам снимать кино. Получается, это и другой мир, и в то же время близкий, родной.
- Получилось ли за время съемок сериала прочувствовать жизнь мигранта в России? Каково это, жить и работать в другой стране?
— Мигрантам везде некомфортно, особенно, когда их называют мигрантами. В России у приезжих людей особый статус. Хотелось бы, чтобы москвичи изменили свое отношение к иностранцам, и принимали тех, кто приезжает со своими знаниями и талантами, кто трудится, душу вкладывает, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Москва держится на приезжих, а если ожидать плохого, ничего хорошего не выйдет.
В накале ненависти можно обвинить СМИ — я бы не пропагандировал войну, какой бы она не казалась праведной. Однако причина ксенофобии не в новостях. Существует инстинкт, который на всякий случай подсказывает, что любой чужой — враг. Это чувство нужно побороть, а не будешь сопротивляться — родится кухонная ксенофобия, которая потом может вырасти в настоящий нацизм.
- Как актеры, представители таких разных стран взаимодействовали друг с другом на площадке?
— Естественно, шуток на национальную тему, пародий и подколов было много, но откровенных оскорблений я не помню. С серьезными проблемами на религиозной, половой или национальной почве мы не столкнулись. Конфликты случались, но только в связи с вопросами кинопроизводства: "Ты делаешь так, а мне не нравится", "Ты текст не выучил, иди поучи". Потому что все заняты работой, а работа объединяет.
- Как родилась идея создать фильм на миграционную тему, и почему вы ее поддержали?
— Ко мне пришел продюсер и режиссер Денис Евстигнеев и предложил такую идею. Только изначально было похоже на американский полицейский детектив XX века, а мне хотелось сделать более социальную историю за счет усиления конфликта главных героев, чтобы сделать этот конфликт движком сюжета.
Фильм получился социальной драмой или, скорее, социальной комедией. Социальная драма пока не очень укоренилась в российском кино, потому что снимают мало — социальности боятся, а в драму тем более не вкладываются. Однако выход первых серий сериала вызвал большой интерес, потому что новое всегда интересно. Интересно новое кино, похожее на жизнь.
Это мы и пытались сделать. Видимо, получилось. О съемках фильма договорились на удивление быстро. Я приготовил предложения и пришел к Константину Эрнсту, а он все одобрил. Это было неожиданно, потому что ранее у меня был совсем другой опыт общения с продюсерами. Сразу вместе с большой командой авторов начал писать сценарий, придумывал сюжетные линии и дополнительных персонажей.
Повезло, что на стадии написания сценария получилось поехать в Дагестан — когда писал, понимал, где именно будут съемки, пообщался с местными, и получилось очень продуктивно. Съемки начались в феврале 2012 года, а готовую историю сдали уже через девять месяцев.
- Какие темы помимо миграции можно затронуть, чтобы снять актуальное кино? О чем снимать, чтобы возродить российское кино?
— Актуальное кино — это кино для взрослого зрителя о болезненном и остром. Любая болезненная тема подойдет. Пока большинство таких сериалов создаются за границей — "Больница Никербокер ", "Гладь озера", "Игра престолов" или "Массовка" с национальным неполиткорректным, но правильным юмором.
Однако в возрождение российского кино я верю, потому что Россия — удивительная стана. Здесь надежда как птица Феникс всегда возрождается из пепла. Нас показывают, и это хороший знак. Я готов надеяться.
