ДУШАНБЕ, 30 июн — Sputnik, Рубен Гарсия. Необъявленный конфликт между Ираном и Таджикистаном вышел на новый уровень. В минувший четверг стало известно, что посольство исламской республики закрывает своё культурное и торговое представительство в городе Худжанде.
Стоит отметить, что прекращение работы культурного центра и торгпредства не является запланированным решением иранской дипмиссии. Об этом говорит то, что обычно такой шаг анонсируется заранее и сопровождается хоть какими-то комментариями официальных лиц.
Здесь же с фасада особняка, который занимали иранцы, просто исчезли вывески "Торговое представительство посольства ИРИ" и "Культурное представительство посольства ИРИ".
Причем обе стороны тщательно делают вид как будто этого и нет. По крайней мере ни посольство Ирана в РТ, ни администрация Худжанжа не стали комментировать ситуацию.
Sputnik Таджикистан решил спросить экспертов, с чем это может быть связано и какие у этого могут быть последствия.
"Здесь, скорее всего, сыграло недоверие таджикского руководства к Ирану и подозрения его в попытках вмешательства во внутриполитические дела страны. И это заставляет власти РТ сокращать влияние внешних сил", — прокомментировал Sputnik Таджикистан эксперт Института Ближнего Востока, иранист Николай Кожанов.
По его мнению, дальнейшее уменьшение иранского присутствия в республике зависит от реакции Тегерана. Согласно правилам дипломатического этикета, если бы закрытие представительств произошло под давлением официального Душанбе, исламская республика имела бы полное право на ответные действия. Правда, не вполне понятно какие: таджикского культурного центра в Иране нет.
Впрочем надо отдать должное Ирану, несмотря на взаимные упреки и уколы последних лет, никаких агрессивных дипломатических мер относительно своего культурного побратима исламская республика никогда не проводила. Да и сейчас предпочитает не комментировать ситуацию.
"Определенная напряженность существовала достаточно давно и, естественно, закрытие представительства ставит под вопрос реализацию дальнейших совместных проектов. Это вообще очень серьёзный негативный сигнал относительно дальнейшего присутствия Ирана в стране", — отмечает Николай Кожанов.
Но тут важно отличать причину и следствие. Вполне возможно, что именно бесперспективность ряда экономических проектов РТ и ИРИ стала причиной закрытия торгового представительства.
Так, в сентябре 2006 года на базе Душанбинского завода "Хумо" и Тебризского тракторного завода было создано ирано-таджикское предприятие "ТоджИрон", занимавшееся выпуском тракторов по две тысячи машин в год. Увы, "ТоджИрон" не смог выдержать конкуренции с импортной, в частности — белорусской, техникой, и выпуск тракторов был прекращен.
Сейчас в РТ работает более 150-ти иранских компаний. Однако товарооборот между двумя странами продолжает сокращаться: в прошлом году он составил $114 миллионов, примерно половину от показателей прошлых 3-4 лет.
И именно отсутствие крепких взаимовыгодных экономических связей на фоне общего охлаждения отношений негативно повлияло и на дипломатические, а в месте с тем и на культурные контакты.
Отметим, что культурное представительство было по совместительству крупным культурным центром, предоставлявшим жителям города бесплатный доступ высокоскоростному интернету и своей библиотеке. А кроме того, выступало грантодателем для многих таджикских учёных, студентов и литераторов, желающих издать книгу.
"Конечно, нужно понимать и заботы таджикских властей, когда иранская сторона допускает дипломатическую ошибку и приглашает на конференцию главу ПИВТ. Но я абсолютно против всяческих запретов для общения Таджикистана и всего мирового сообщества, а тем более с единокультурным нам Ираном. Это очень печально", — считает таджикский литератор, специалист по персоязычной литературе, профессор Сафар Абдулло.
Напомним, что в конце 2015 года в Тегеране прошла исламская конференция, на которую иранская сторона пригласила скрывающегося Мухиддина Кабири, лидера Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), которого на родине Генпрокуратура обвиняет в попытке госпереворота.
Власти республики восприняли это как оскорбление и выразили протест. А совсем недавно, в апреле 2017-го, на встрече Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Астане РТ, вопреки ожиданиям, не стала активно поддерживать инициативу привлечения Ирана к более тесной работе в рамках Организации.
Но по мнению Сафара Абдулло, реальные связи двух народов должны оказаться сильнее политических противоречий, и если культурный центр Ирана занимается исключительно культурными проектами, не вмешиваясь в политику, это заслуживает лишь поддержки и одобрения.
"Я вообще оптимист и рассчитываю, что, несмотря на политическую обстановку, и таджики, и наши братья-иранцы осознают необходимость укрепления исторических связей, нашей общей культуры, не взирая на обстоятельства", — подчеркивает литератор.
В любом случае властям Ирана и Таджикистана стоит помнить, что общая культура, а соответственно — и общность между народами (а следом — торговля), строятся столетиями, а рассыпаются на раз.
Остается порадоваться, что в случае с Таджикистаном и Ираном общее культурное наследие — это не пропасть в отношениях, а скорее — спасительный канат, пренебрегать которым определенно не стоит.
