https://tj.sputniknews.ru/20220530/tajikistan-gidroenergetika-ledniki-1048814041.html
Между ними тает лед: что угрожает гидроэнергетике Таджикистана
Между ними тает лед: что угрожает гидроэнергетике Таджикистана
Правительству Таджикистана приходится решать тяжелую задачу - как возвести или модернизировать ГЭС, чтобы будущая прибыль перевысила объем зарубежных кредитов
2022-05-30T22:36+0500
2022-05-30T22:36+0500
2022-05-31T20:39+0500
таджикистан
таяние ледников
гэс
энергетика
аналитика
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.img.sputnik.tj/img/101627/57/1016275738_0:0:3571:2008_1920x0_80_0_0_00ad6b29e7439194c2545f151419faaa.jpg
ДУШАНБЕ, 30 мая — Sputnik. Маленькая страна обладает огромными ресурсным богатством, которое в будущем может оказаться дороже черного золота. Но чтобы обратить его на пользу бюджету, стране придется буквально соревноваться с природой и силой науки научиться заглядывать в будущее.Кто-то умеет делать деньги из воздуха, а Таджикистан - из воды. Наряду с экспортом золота, алюминия и агропродукции, власти страны пытаются сделать продажу электричества, вырабатываемого многочисленными ГЭС, одним из столпов национальной экономики.Расчет понятен, учитывая гигантский потенциал Таджикистана - если брать объем доступных водных ресурсов, то страна способна вырабатывать в год колоссальные 527 млрд квт·ч, находясь по этому показателю на 8-м месте в мире. Для сравнения, Россия, занимая 6-ю часть суши со множеством полноводных рек, производит в среднем 1100 млрд квт·ч.Но это все теория, а на практике годовая выработка электричества в Таджикистане составляет скромные 18 млрд квт·ч. Правда, у руководства страны амбициозные планы: удвоить этот показатель к 2030-му и утроить - к 2050 году. А попутно запустить на полную мощность проект CASA-1000 и увеличить экспорт электроэнергии до 10 млрд квт·ч - это в два раза больше, чем страна поставляет сегодня.Но чтобы это осуществить, нужно не только завершить возведение Рогуна - главной стройки современного Таджикистана, - но и создать еще несколько ГЭС, а также постоянно модернизировать существующие.Препятствует этому не только постоянная нехватка средств, которые страна обеспечивает за счет все растущих внешних заимствований, но также климатические проблемы и связанные с этим труднопрогнозируемые риски уже в ходе строительства.Мы поговорили с ведущими таджикскими и зарубежными специалистами о том, что угрожает развитию гидроэнергетики Таджикистана и можно ли этого избежать.Свет уходит за водойСамая очевидная угроза водному благополучию Таджикистана - это деградация ледников. Сейчас, по официальным данным, на территории страны находится 65% всей чистой воды и 45% ледников Центральной Азии. Однако тысячелетний ледяной массив тает прямо на глазах, утверждают в Министерстве энергетики республики.По его словам, большинство инициатив правительства по строительству каскадов ГЭС и создания водохранилищ направлены не только на пополнение казны Таджикистана, но и на обеспечение водной безопасности стран региона, в первую очередь Узбекистана и Казахстана.За доказательствами далеко ходить не надо - климатические перемены ощутили на себе большинство граждан страны после того, как в 2019-м сразу в нескольких регионах был введен энерголимит, предположительно связанный с уменьшением запасов водохранилища, обеспечивающего работу Нурекской ГЭС. Искра таджикского Прометея: мощь Рогунской и Нурекской ГЭС изнутриТогда уровень воды оказался примерно на 8,5 м ниже привычных значений.Год спустя ситуация повторилась - в июле сток в реках снизился до 50%, а уровень уменьшился аж на 17 метров. К счастью, несколько дней дождей и ускоренное таяние решили проблему, в начале сентября руководство "Барки Точик" отчиталось о заполняемости водохранилища до привычных 910 метров.Памир стабилен, Варзоб деградируетИменно так можно охарактеризовать ситуацию с ледниками в Таджикистане, а следственно и стоком воды. И делать прогнозы даже в рамках одного многокаскадного проекта бывает чрезвычайно сложно уже потому, что мониторинг едва поспевает за климатическими колебаниями, отмечает член-корреспондент Инженерной академии Таджикистана, ведущий научный сотрудник Института экономики АН республики Хомид Арифов.Не отрицая серьезных климатических изменений и влияния антропогенного фактора, он утверждает, что даже в маленьком Таджикистане процессы деградации ледников происходят неравномерно. И если в центральных и северных районах страны ледяные шапки действительно тают с пугающей скоростью, то в ГБАО - напротив, даже местами прирастают.Первая ударная: как силами Вахшстроя была создана "жемчужина" Таджикистана"Взять Варзоб с рекой Кафирниган и Восточный Памир - их еще в советские годы сравнивали между собой. Так там совершенно разное поведение ледников! Варзоб деградирует, и, к сожалению, там даже не приходится ожидать аккумуляции, а вот покров на большей части Восточного Памира фактически стабилен, и даже заметны новые образования", - пояснил Арифов Sputnik Таджикистан.По его словам, оценка рентабельности и рисков при проектировании плотины в том или ином русле осложняется проблемами мониторинга. Сильно отличаются даже оценки деградации - Минэнерго Таджикистана сообщает о 1000 исчезнувших ледяных пластов, тогда как специалисты Центра изучения ледников утверждают, что количественно их стало даже больше - вместо 9000 в конце 1970-х годов на сегодняшний день их около 14 000.Причем данные эти не противоречат друг другу - министерство учитывает прежние крупные ледники, тогда как научное ведомство берет в расчет то, что на месте одного большого часто появляются два малых."Количество - еще не показатель. Нужно точно понимать динамику оледенения и то, сколько водных ресурсов они содержат. Если осадков выпадает мало, но температура высокая, люди просто не замечают разницы из-за быстрого таяния и полноводья в реках. И нам нужен действительно качественный мониторинг, тем более сейчас, с космической фотосъемкой. Еще важнее - делать скважины, - подчеркивает Хомид Арифов. - Мы единственная республика, которая не ведет учет по ледовым кернам, позволяющим составить целую историю ледника и, соответственно, давать прогноз. А без таких прогнозов очень непросто оценить перспективу и риски строительства ГЭС".Семь раз отмерь – один раз постройЕще одна ахиллесова пята любого гидроэнергетического проекта в стране, также косвенно связанная с климатическими изменениями - оценка рентабельности.Два колосса таджикской гидроэнергетики - Рогунская и Нурекская ГЭС - создавались еще во времена СССР, в условиях централизованной аккумуляции ресурсов со всей огромной советской страны, и тогда совершенно не учитывали таких переменных, как "международные кредиты", "долговые обязательства", "возврат вложенных инвестиций".Сейчас же Правительству Таджикистана в условиях рыночной экономики из года в год приходится решать тяжелую задачу - как возвести или модернизировать ГЭС, чтобы будущая прибыль в обозримой перспективе смогла перевесить колоссальный объем зарубежных кредитов.И чтобы огородить бюджет от непосильной долговой кабалы, властям при планировании очередной ГЭС важно подсчитать все риски задолго до того, как будет заложен первый камень в основание плотины, считает Тея Джохадзе, зам гендиректора Грузинского фонда соинвестирования и один из ключевых спикеров душанбинского гидроэнергетического конгресса.Миллионы за ледники: сколько потратят власти на спасение Таджикистана"Слабые места проекта почти всегда начинаются с менеджмента. Есть методы предвидеть наиболее опасные риски и методы, чтобы с ними справляться. Но для этого необходимы довольно большие средства на подготовительные исследования, на его девелопмент. В противном случае может выясниться, что затея абсолютно нерентабельна - и это после того, как уже потрачены десятки млн долларов. У нас был подобный случай, где после вложений на 20 млн в проекте наступил коллапс, который обошелся еще потом в 100 млн сверху", - пояснила Джохадзе Sputnik Таджикистан.По ее словам, практически единственный способ избежать подобных ошибок - с самого начала не экономить на первоклассной команде проектировщиков, инженеров и менеджеров. Иначе скупой платит дважды. Кроме этого, важно всем участникам строительства – от проектировщиков до инвесторов – обговорить четкое разделение ответственности."Помимо сильно команды, конечно же должна быть понятная, четкая и сильная структура контракта, чтобы и подрядчик, и проектировщик взяли на себя часть рисков из тех, с которыми имеют возможность справляться", - подчеркнула Джохадзе.Как Таджикистану делить "новую нефть"Еще один способ сообща решать климатические и энергетические проблемы - это региональная кооперация. К счастью, власти стран региона отошли от принципа 90-х, когда каждое государство разрабатывало ресурсную стратегию исключительно в собственных интересах, и последние 5-6 лет пытаются перераспределять ресурсы ради общей выгоды. Пример тому - и проект Единого энергокольца, и CASA-1000. "Нельзя говорить "мы сами по себе, а соседи сами по себе" - необходимо взаимное доверие между государствами. Иначе пострадают все. Например, сейчас четко признано, что водноэнергетические ресурсы принадлежат странам, на территории которых находятся верховья рек. Но мы, например, не можем ограничивать соседей в Узбекистане, так как он занимает первое место по выпуску хлопка-сырца", - отмечает директор Центра региональных исследований РТСУ Азиз Рахмонов.Братство энергокольца: что даст Таджикистану возрождение ОЭС ЦАПо его словам, правительства стран ЦА внимательно следят за ситуацией на Ближнем Востоке и в Африке, где сразу три государства прямо сейчас пытаются не начать первую в мировой истории полномасштабную войну за воду. Напомним, Египет, Судан и Эфиопия ведут сложные (и не особо результативные) переговоры о строительстве крупнейшей в Африке ГЭС "Хыдасе". Каир и Хартум опасаются, что новая плотина на эфиопской части Нила буквально лишит их необходимых водных ресурсов, и это больно ударит по экономике. А наиболее горячие головы среди египетских и суданских политиков уже не первый год говорят, что в случае перекрытия воды поля земледельцев придется оросить эфиопской кровью. И в условиях, когда вода из общедоступного блага постепенно становится "новой нефтью", республикам ЦА исключительно важно заранее договориться, как делить это богатство. "По этому поводу президент сказал однажды: можно хлеба кому-то не давать, но водой мы поделиться обязаны - это божественный дар. Нам важно не наступать на африканские грабли и учесть негативный опыт. Таджикистан не собирается продавать один литр воды за три литра нефти, наоборот - мы хотим открыто и справедливо обсуждать с соседями, как распределять ресурсы, - подчеркнул Азиз Рахмонов. - За счет воды ведь можно не только экономические, но и социальные проблемы решать. Если запустить на полную не только Рогун, но и Пянджскую ГЭС, то это позволит в том же Афганистане оросить до 2 млн га засушливой земли, где можно сажать фрукты и зерно, а не только мак".
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
2022
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Новости
ru_TJ
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
таджикистан, таяние ледников, гэс, энергетика, аналитика
ДУШАНБЕ, 30 мая — Sputnik. Маленькая страна обладает огромными ресурсным богатством, которое в будущем может оказаться дороже черного золота.
Но чтобы обратить его на пользу бюджету, стране придется буквально соревноваться с природой и силой науки научиться заглядывать в будущее.
Кто-то умеет делать деньги из воздуха, а Таджикистан - из воды. Наряду с экспортом золота, алюминия и агропродукции, власти страны пытаются сделать продажу электричества, вырабатываемого многочисленными ГЭС, одним из столпов национальной экономики.
Расчет понятен, учитывая гигантский потенциал Таджикистана - если брать объем доступных водных ресурсов, то страна способна вырабатывать в год колоссальные 527 млрд квт·ч, находясь по этому показателю на 8-м месте в мире.
Для сравнения, Россия, занимая 6-ю часть суши со множеством полноводных рек, производит в среднем 1100 млрд квт·ч.
Но это все теория, а на практике годовая выработка электричества в Таджикистане составляет скромные 18 млрд квт·ч.
Правда, у руководства страны амбициозные планы: удвоить этот показатель к 2030-му и утроить - к 2050 году. А попутно запустить на полную мощность проект CASA-1000 и увеличить экспорт электроэнергии до 10 млрд квт·ч - это в два раза больше, чем страна поставляет сегодня.
Но чтобы это осуществить, нужно не только завершить возведение Рогуна - главной стройки современного Таджикистана, - но и создать еще несколько ГЭС, а также постоянно модернизировать существующие.
Препятствует этому не только постоянная нехватка средств, которые страна обеспечивает за счет все растущих внешних заимствований, но также климатические проблемы и связанные с этим труднопрогнозируемые риски уже в ходе строительства.
Мы поговорили с ведущими таджикскими и зарубежными специалистами о том, что угрожает развитию гидроэнергетики Таджикистана и можно ли этого избежать.
Свет уходит за водой
Самая очевидная угроза водному благополучию Таджикистана - это деградация ледников.
Сейчас, по официальным данным, на территории страны находится 65% всей чистой воды и 45% ледников Центральной Азии.
Однако тысячелетний ледяной массив тает прямо на глазах, утверждают в Министерстве энергетики республики.
"За последние 30 лет мы потеряли более 1000 наших мелких ледников. Для нас это не только запас питьевой воды - регион может столкнуться с серьезнейшими проблемами в сфере энергоресурсов и сельского хозяйства", - заявил первый замглавы ведомства Джамшед Шоимзода, выступая на недавнем международном конгрессе "Гидроэнергетика. Центральная Азия и Каспий" в Душанбе.
По его словам, большинство инициатив правительства по строительству каскадов ГЭС и создания водохранилищ направлены не только на пополнение казны Таджикистана, но и на обеспечение водной безопасности стран региона, в первую очередь Узбекистана и Казахстана.
За доказательствами далеко ходить не надо - климатические перемены ощутили на себе большинство граждан страны после того, как в 2019-м сразу в нескольких регионах был введен энерголимит, предположительно связанный с уменьшением запасов водохранилища, обеспечивающего работу Нурекской ГЭС.
Тогда уровень воды оказался примерно на 8,5 м ниже привычных значений.
Год спустя ситуация повторилась - в июле сток в реках снизился до 50%, а уровень уменьшился аж на 17 метров.
К счастью, несколько дней дождей и ускоренное таяние решили проблему, в начале сентября руководство "Барки Точик" отчиталось о заполняемости водохранилища до привычных 910 метров.
Памир стабилен, Варзоб деградирует
Именно так можно охарактеризовать ситуацию с ледниками в Таджикистане, а следственно и стоком воды.
И делать прогнозы даже в рамках одного многокаскадного проекта бывает чрезвычайно сложно уже потому, что мониторинг едва поспевает за климатическими колебаниями, отмечает член-корреспондент Инженерной академии Таджикистана, ведущий научный сотрудник Института экономики АН республики Хомид Арифов.
"Нельзя все мерить одной мерой. Изменения неоднородны и происходят по-разному не то что от региона к региону, но даже от района к району. И у каждого - своя специфика. Когда сторонники теории глобального потепления утверждают, что расти температура будет везде одинаково и это приведет к необратимым последствиям, скажем, к тому, что к 2050 году ледников в Таджикистане не будет, - это довольно сомнительное утверждение", - полагает ученый.
Не отрицая серьезных климатических изменений и влияния антропогенного фактора, он утверждает, что даже в маленьком Таджикистане процессы деградации ледников происходят неравномерно.
И если в центральных и северных районах страны ледяные шапки действительно тают с пугающей скоростью, то в ГБАО - напротив, даже местами прирастают.
"Взять Варзоб с рекой Кафирниган и Восточный Памир - их еще в советские годы сравнивали между собой.
Так там совершенно разное поведение ледников! Варзоб деградирует, и, к сожалению, там даже не приходится ожидать аккумуляции, а вот покров на большей части Восточного Памира фактически стабилен, и даже заметны новые образования", - пояснил Арифов
Sputnik Таджикистан.
По его словам, оценка рентабельности и рисков при проектировании плотины в том или ином русле осложняется проблемами мониторинга.
Сильно отличаются даже оценки деградации - Минэнерго Таджикистана сообщает о 1000 исчезнувших ледяных пластов, тогда как специалисты Центра изучения ледников утверждают, что количественно их стало даже больше - вместо 9000 в конце 1970-х годов на сегодняшний день их около 14 000.
Причем данные эти не противоречат друг другу - министерство учитывает прежние крупные ледники, тогда как научное ведомство берет в расчет то, что на месте одного большого часто появляются два малых.
"Количество - еще не показатель. Нужно точно понимать динамику оледенения и то, сколько водных ресурсов они содержат. Если осадков выпадает мало, но температура высокая, люди просто не замечают разницы из-за быстрого таяния и полноводья в реках. И нам нужен действительно качественный мониторинг, тем более сейчас, с космической фотосъемкой. Еще важнее - делать скважины, - подчеркивает Хомид Арифов. - Мы единственная республика, которая не ведет учет по ледовым кернам, позволяющим составить целую историю ледника и, соответственно, давать прогноз. А без таких прогнозов очень непросто оценить перспективу и риски строительства ГЭС".
Семь раз отмерь – один раз построй
Еще одна ахиллесова пята любого гидроэнергетического проекта в стране, также косвенно связанная с климатическими изменениями - оценка рентабельности.
Два колосса таджикской гидроэнергетики - Рогунская и Нурекская ГЭС - создавались еще во времена СССР, в условиях централизованной аккумуляции ресурсов со всей огромной советской страны, и тогда совершенно не учитывали таких переменных, как "международные кредиты", "долговые обязательства", "возврат вложенных инвестиций".
Сейчас же Правительству Таджикистана в условиях рыночной экономики из года в год приходится решать тяжелую задачу - как возвести или модернизировать ГЭС, чтобы будущая прибыль в обозримой перспективе смогла перевесить колоссальный объем зарубежных кредитов.
И чтобы огородить бюджет от непосильной долговой кабалы, властям при планировании очередной ГЭС важно подсчитать все риски задолго до того, как будет заложен первый камень в основание плотины, считает Тея Джохадзе, зам гендиректора Грузинского фонда соинвестирования и один из ключевых спикеров душанбинского гидроэнергетического конгресса.
"Слабые места проекта почти всегда начинаются с менеджмента. Есть методы предвидеть наиболее опасные риски и методы, чтобы с ними справляться. Но для этого необходимы довольно большие средства на подготовительные исследования, на его девелопмент. В противном случае может выясниться, что затея абсолютно нерентабельна - и это после того, как уже потрачены десятки млн долларов. У нас был подобный случай, где после вложений на 20 млн в проекте наступил коллапс, который обошелся еще потом в 100 млн сверху", - пояснила Джохадзе
Sputnik Таджикистан.
По ее словам, практически единственный способ избежать подобных ошибок - с самого начала не экономить на первоклассной команде проектировщиков, инженеров и менеджеров.
Иначе скупой платит дважды. Кроме этого, важно всем участникам строительства – от проектировщиков до инвесторов – обговорить четкое разделение ответственности.
"Помимо сильно команды, конечно же должна быть понятная, четкая и сильная структура контракта, чтобы и подрядчик, и проектировщик взяли на себя часть рисков из тех, с которыми имеют возможность справляться", - подчеркнула Джохадзе.
Как Таджикистану делить "новую нефть"
Еще один способ сообща решать климатические и энергетические проблемы - это региональная кооперация. К счастью, власти стран региона отошли от принципа 90-х, когда каждое государство разрабатывало ресурсную стратегию исключительно в собственных интересах, и последние 5-6 лет пытаются перераспределять ресурсы ради общей выгоды. Пример тому - и проект Единого энергокольца, и CASA-1000.
"Нельзя говорить "мы сами по себе, а соседи сами по себе" - необходимо взаимное доверие между государствами. Иначе пострадают все. Например, сейчас четко признано, что водноэнергетические ресурсы принадлежат странам, на территории которых находятся верховья рек. Но мы, например, не можем ограничивать соседей в Узбекистане, так как он занимает первое место по выпуску хлопка-сырца", - отмечает директор Центра региональных исследований РТСУ Азиз Рахмонов.
По его словам, правительства стран ЦА внимательно следят за ситуацией на Ближнем Востоке и в Африке, где сразу три государства прямо сейчас пытаются не начать первую в мировой истории полномасштабную войну за воду.
Напомним, Египет, Судан и Эфиопия ведут сложные (и не особо результативные) переговоры о строительстве крупнейшей в Африке ГЭС "Хыдасе". Каир и Хартум опасаются, что новая плотина на эфиопской части Нила буквально лишит их необходимых водных ресурсов, и это больно ударит по экономике.
А наиболее горячие головы среди египетских и суданских политиков уже не первый год говорят, что в случае перекрытия воды поля земледельцев придется оросить эфиопской кровью.
И в условиях, когда вода из общедоступного блага постепенно становится "новой нефтью", республикам ЦА исключительно важно заранее договориться, как делить это богатство.
"По этому поводу президент сказал однажды: можно хлеба кому-то не давать, но водой мы поделиться обязаны - это божественный дар. Нам важно не наступать на африканские грабли и учесть негативный опыт. Таджикистан не собирается продавать один литр воды за три литра нефти, наоборот - мы хотим открыто и справедливо обсуждать с соседями, как распределять ресурсы, - подчеркнул Азиз Рахмонов. - За счет воды ведь можно не только экономические, но и социальные проблемы решать. Если запустить на полную не только Рогун, но и Пянджскую ГЭС, то это позволит в том же Афганистане оросить до 2 млн га засушливой земли, где можно сажать фрукты и зерно, а не только мак".
