https://tj.sputniknews.ru/20221103/elon-musk-svoboda-slova-1052602974.html
Илон Маск любит свободу слова, но свобода слова его не любит
Илон Маск любит свободу слова, но свобода слова его не любит
Sputnik Таджикистан
Именины сердца — наблюдать, как столпы демократической идеологии бьются в судорогах из-за покупки Twitter миллиардером Илоном Маском
2022-11-03T13:35+0500
2022-11-03T13:35+0500
2022-11-03T13:35+0500
илон маск
сша
социальные сети
мир
колумнисты
общество
донбасс
политика
аналитика
https://cdnn1.img.sputnik.tj/img/07e6/03/05/1046559237_0:105:3041:1816_1920x0_80_0_0_cbf751ee901c4c74c5b747748ec89dcc.jpg
И как люди противоположной, консервативной идеологии отслеживают каждый истеричный вопль демократов, все записывают, обсуждают и смеются: для этих левых норма — контролировать любые высказывания. Но ловить демократа на глупости — это как-то даже слишком просто, пишет автор РИА Новости Дмитрий Косырев.Вообще-то история с покупкой этой платформы для обмена мнениями сейчас в США выглядит как новость номер один даже с учетом того, что 8 ноября ожидается политическое землетрясение (а оно таким будет независимо от того, как закончатся назначенные на этот день выборы в конгресс). Но, с другой стороны, это не две темы, а одна.В том числе потому, что за неделю до выборов прежние, ныне уже уволенные Маском руководители корпорации устроили очередную чистку платформы от республиканцев. И особенно от молодых и популярных — консерватизм ведь, как известно, идеология молодого поколения. Чистильщики, наверное, уже знали, что будут уволены, — но пока еще в Twitter вернутся зачищенные, а перед выборами каждый пустяк имеет значение.И вот вам пример идейных судорог видной демократки Катлин Паркер (увешана наградами за свои колонки мнений) на страницах The Washington Post под горестным заголовком: "Люди, пора уйти из Twitter".Для начала она подменяет понятия — начинает разбирать личные взгляды Маска с упором на его аморальность и прочую токсичность, как она эти вещи понимает. Но ведь Маск не покупал ресурс, задача которого пропагандировать его (или чьи-то еще) взгляды по всем вопросам. Он купил платформу, площадку, место для обмена мнениями всех и каждого — и не только в США, но и за их пределами. Ну то есть она такой была чисто теоретически, пока настоящие демократы не ввели там цензуру для недемократических взглядов. И не превратили эту штуку в неумолимый механизм по формированию правильного общественного мнения повсюду.Но изначально предполагалось, что там не должно было быть никакой доминирующей команды идеологов, набора тщательно подобранных новостей, вообще ничего такого рода — просто любой человек может кратко сказать что угодно. Ну телефонный аппарат же сам по себе нейтрален, так?Илон Маск приберет к рукам TwitterЗачем Маск эту штуку купил: дословно — чтобы вернуть Twitter роль вот такой платформы для свободного обмена мнениями, поскольку сам Маск — "абсолютист по части свободы слова".Интересно, когда там была та самая свобода? Как минимум давно. Но не после того, как с Twitter погнали два года назад президента США Дональда Трампа за его неправильные взгляды. Вот тут уже все и все поняли.Кстати, Маск постарался выявить даму, конкретно ответственную за это решение, — ее зовут Виджайя Гэдде — и мгновенно уволил ее, чтобы прочим впредь было неповадно.И вот теперь колумнистка из The Washington Post не просто скликает своих, сбивая их в журавлиный клин для отлета с Twitter, — она обосновывает это следующим образом: я когда-то думала, что это хорошо, когда люди высказывают свои мнения, а сейчас сильно в этом не уверена. Потому что нельзя же терпеть слова ненависти.А ненависть — это любые неправильные слова и взгляды, которые там цензурировались, и список этих слов и взглядов все пополнялся и пополнялся.И, завершает она, пусть теперь на этой платформе остаются орки и грызут друг друга.Орки из Мордора, они же ватники, — где мы это слышали? И чем, напомню, те разговоры кончились, точнее — чем сегодня продолжились?И вот тут наши именины сердца заканчиваются: хорошо злорадствовать над чем-то, клокочущим далеко на Западе, но ведь еще есть мы — с похожими проблемами.Итак, в США появился человек, у которого нашлись 44 миллиарда долларов для упражнений в идеализме: он решил взять и восстановить свободу слова, нейтральную платформу, на которой всякий пишет, что хочет. А как нам быть с такой свободой для тех, кто считает Мордором нас (нашу и его/ее страну) и призывает — на каких угодно платформах — нас наказать, а убивающих мирных жителей киевских карателей озолотить всем миром?Илон Маск: часть Украины хочет быть с РоссиейИ вот здесь, как показывает наша практика, высказать точное и жесткое мнение на эту тему — дело бесполезное. Здесь тот самый случай, когда нужна дискуссия на вечную для человечества тему: где границы свободы слова и зачем она вообще нужна?С некоторыми границами все понятно. Это, например, когда убивают и пытают людей: в ходе карательной операции под Харьковом или при обстрелах Донецка, при захвате пленных. Тут вы можете цитировать кого угодно, хоть далай-ламу, хоть Вольтера, но нормальные люди в такой ситуации просто звереют от свободы защиты карателей и терпеть их свободу физически не могут. И только потом уже на волне этих чувств приходят законодательные и иногда довольно неуклюжие попытки сформулировать ограничения на свободу слова.У нас граница проходит вот по этой высокой линии жизни и смерти, а в США и прочих подобных обществах доигрались до того, что "речами ненависти" объявляют какие угодно элементы идеологии, которую мы называем защитой традиционных ценностей или еще как-то.Потому что свобода слова — это они и есть, а не какой-то там Маск. И Маска эта свобода слова не любит.И для демократов невыносима даже мысль, что на бывшую "их" площадку приходят соотечественники, которые говорят там так, как привыкли говорить и думать. Это для них Мордор.А теперь простая мысль: свобода слова не с неба упала. Это выработанный долгим историческим опытом необходимый страховой механизм для удержания любых сообществ людей от драки и убийства. И это никакое не утешение, что где-то в США они доигрались до взаимного неприятия двух равных половинок общества. Да, у нас такого нет: социология показывает, что в ключевых вопросах мы имеем большинство в 70-80 процентов. Но 20-30 процентов — это тоже много, причем никто не знает, какую часть населения можно игнорировать и есть ли такая граница вообще.Forbes впервые назвал Илона Маска богатейшим человеком мираИ то, что во всем мире обитатели столичных городов — это какие-то другие люди, еле терпящие прочую страну, а она еле терпит их, — проблема известная, но никем пока не решенная.А решают проблемы люди через дискуссию, все равно через нее. Сейчас говорить трудно, но потом все равно придется. Так что в чем-то бешеный идеалист Илон Маск сильно прав.
сша
донбасс
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Дмитрий Косырев
https://cdnn1.img.sputnik.tj/img/102116/60/1021166017_203:0:2251:2047_100x100_80_0_0_bbf841522e06e3f4f7f1b36a223ff581.jpg
Дмитрий Косырев
https://cdnn1.img.sputnik.tj/img/102116/60/1021166017_203:0:2251:2047_100x100_80_0_0_bbf841522e06e3f4f7f1b36a223ff581.jpg
Новости
ru_TJ
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Таджикистан
info@sputnik.tj
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Дмитрий Косырев
https://cdnn1.img.sputnik.tj/img/102116/60/1021166017_203:0:2251:2047_100x100_80_0_0_bbf841522e06e3f4f7f1b36a223ff581.jpg
илон маск твиттер социальные сети
илон маск твиттер социальные сети
Илон Маск любит свободу слова, но свобода слова его не любит
Именины сердца — наблюдать, как столпы демократической идеологии бьются в судорогах из-за покупки Twitter миллиардером Илоном Маском
И как люди противоположной, консервативной идеологии отслеживают каждый истеричный вопль демократов, все записывают, обсуждают и смеются: для этих левых норма — контролировать любые высказывания. Но ловить демократа на глупости — это как-то даже слишком просто, пишет автор РИА Новости Дмитрий Косырев.
Вообще-то история с покупкой этой платформы для обмена мнениями сейчас в США выглядит как новость номер один даже с учетом того, что 8 ноября ожидается политическое землетрясение (а оно таким будет независимо от того, как закончатся назначенные на этот день выборы в конгресс). Но, с другой стороны, это не две темы, а одна.
В том числе потому, что за неделю до выборов прежние, ныне уже уволенные Маском руководители корпорации устроили очередную чистку платформы от республиканцев. И особенно от молодых и популярных — консерватизм ведь, как известно, идеология молодого поколения. Чистильщики, наверное, уже знали, что будут уволены, — но пока еще в Twitter вернутся зачищенные, а перед выборами каждый пустяк имеет значение.
И вот вам пример идейных судорог видной демократки Катлин Паркер (увешана наградами за свои колонки мнений) на страницах The Washington Post под горестным заголовком: "Люди, пора уйти из Twitter".
Для начала она подменяет понятия — начинает разбирать личные взгляды Маска с упором на его аморальность и прочую токсичность, как она эти вещи понимает. Но ведь Маск не покупал ресурс, задача которого пропагандировать его (или чьи-то еще) взгляды по всем вопросам.
Он купил платформу, площадку, место для обмена мнениями всех и каждого — и не только в США, но и за их пределами. Ну то есть она такой была чисто теоретически, пока настоящие демократы не ввели там цензуру для недемократических взглядов. И не превратили эту штуку в неумолимый механизм по формированию правильного общественного мнения повсюду.
Но изначально предполагалось, что там не должно было быть никакой доминирующей команды идеологов, набора тщательно подобранных новостей, вообще ничего такого рода — просто любой человек может кратко сказать что угодно. Ну телефонный аппарат же сам по себе нейтрален, так?
Зачем Маск эту штуку купил: дословно — чтобы вернуть Twitter роль вот такой платформы для свободного обмена мнениями, поскольку сам Маск — "абсолютист по части свободы слова".
Интересно, когда там была та самая свобода? Как минимум давно. Но не после того, как с Twitter погнали два года назад президента США Дональда Трампа за его неправильные взгляды. Вот тут уже все и все поняли.
Кстати, Маск постарался выявить даму, конкретно ответственную за это решение, — ее зовут Виджайя Гэдде — и мгновенно уволил ее, чтобы прочим впредь было неповадно.
И вот теперь колумнистка из The Washington Post не просто скликает своих, сбивая их в журавлиный клин для отлета с Twitter, — она обосновывает это следующим образом: я когда-то думала, что это хорошо, когда люди высказывают свои мнения, а сейчас сильно в этом не уверена. Потому что нельзя же терпеть слова ненависти.
А ненависть — это любые неправильные слова и взгляды, которые там цензурировались, и список этих слов и взглядов все пополнялся и пополнялся.
И, завершает она, пусть теперь на этой платформе остаются орки и грызут друг друга.
Орки из Мордора, они же ватники, — где мы это слышали? И чем, напомню, те разговоры кончились, точнее — чем сегодня продолжились?
И вот тут наши именины сердца заканчиваются: хорошо злорадствовать над чем-то, клокочущим далеко на Западе, но ведь еще есть мы — с похожими проблемами.
Итак, в США появился человек, у которого нашлись 44 миллиарда долларов для упражнений в идеализме: он решил взять и восстановить свободу слова, нейтральную платформу, на которой всякий пишет, что хочет. А как нам быть с такой свободой для тех, кто считает Мордором нас (нашу и его/ее страну) и призывает — на каких угодно платформах — нас наказать, а убивающих мирных жителей киевских карателей озолотить всем миром?
И вот здесь, как показывает наша практика, высказать точное и жесткое мнение на эту тему — дело бесполезное. Здесь тот самый случай, когда нужна дискуссия на вечную для человечества тему: где границы свободы слова и зачем она вообще нужна?
С некоторыми границами все понятно. Это, например, когда убивают и пытают людей: в ходе карательной операции под Харьковом или при обстрелах Донецка, при захвате пленных.
Тут вы можете цитировать кого угодно, хоть далай-ламу, хоть Вольтера, но нормальные люди в такой ситуации просто звереют от свободы защиты карателей и терпеть их свободу физически не могут. И только потом уже на волне этих чувств приходят законодательные и иногда довольно неуклюжие попытки сформулировать ограничения на свободу слова.
У нас граница проходит вот по этой высокой линии жизни и смерти, а в США и прочих подобных обществах доигрались до того, что "речами ненависти" объявляют какие угодно элементы идеологии, которую мы называем защитой традиционных ценностей или еще как-то.
Потому что свобода слова — это они и есть, а не какой-то там Маск. И Маска эта свобода слова не любит.
И для демократов невыносима даже мысль, что на бывшую "их" площадку приходят соотечественники, которые говорят там так, как привыкли говорить и думать. Это для них Мордор.
А теперь простая мысль: свобода слова не с неба упала. Это выработанный долгим историческим опытом необходимый страховой механизм для удержания любых сообществ людей от драки и убийства.
И это никакое не утешение, что где-то в США они доигрались до взаимного неприятия двух равных половинок общества. Да, у нас такого нет: социология показывает, что в ключевых вопросах мы имеем большинство в 70-80 процентов. Но 20-30 процентов — это тоже много, причем никто не знает, какую часть населения можно игнорировать и есть ли такая граница вообще.
И то, что во всем мире обитатели столичных городов — это какие-то другие люди, еле терпящие прочую страну, а она еле терпит их, — проблема известная, но никем пока не решенная.
А решают проблемы люди через дискуссию, все равно через нее. Сейчас говорить трудно, но потом все равно придется. Так что в чем-то бешеный идеалист Илон Маск сильно прав.
