ДУШАНБЕ, 29 янв — Sputnik, Андрей Злыденный. "Лицо молодое, скуластое, покрытое темным загаром. Кожа потрескалась от солнца и ветра. Плечи широкие… Узкие немигающие глаза, прищурившись, устремлены вдаль", – именно такой представлял внешность Спитамена писатель Василий Ян в повести "Огни на курганах".
Неслучайно автор предлагает достаточно расплывчатый портрет одного из главных героев своего произведения: до наших дней не сохранилось ни одного прижизненного изображения Спитамена. Настолько же туманна и его биография.
Детство и юность полководца
Исследователям неизвестна точная дата и место рождения Спитамена. Несомненно лишь то, что он происходил из знатного рода и был сыном одного из аристократов Согдианы, исторической области, располагавшейся на территории нынешних Таджикистана и Узбекистана.
С древнеперсидского его Спитамен означает "блистающий храбростью". Всей своей жизнью полководец доказывал, что достоин носить это имя.
В IV веке до н. э. Согдиана представляла собой одну из самых дальних провинций-сатрапий огромной персидской империи Ахеменидов, простиравшейся от Восточного Средиземноморья до территорий современных Пакистана, Афганистана и государств Центральной Азии.
О ранних годах жизни Спитамена не сохранилось почти никаких сведений. Можно предполагать, что он воспитывался, как и другие аристократы того времени, в качестве будущего воина и уже с детства мог владеть луком, копьем и мечом, а также учился верховой езде, принимая участие и в скачках. Тогда же он испытал на себе все присущие кочевой жизни лишения и трудности.
Спитамен как представитель местной аристократии находился на службе у персов и, видимо, занимался охраной границ империи от нападений воинственных скифов. Впрочем, по-настоящему ахеменидские цари никогда не контролировали эту отдаленную область, поэтому и "служба империи" была чистой формальностью, а охранял Спитамен, скорее, собственные границы. Это предполагало его активное участие в военных советах старейшин-согдийцев, воспитавшее в нем талант военного стратега, соперничавший с полководческим гением Александра Македонского.
Враг у ворот
В 334 году до н. э. двадцатитрехлетний царь Македонии и Греции Александр во главе опытного и сплоченного войска начал поход против давних соперников древних эллинов – персов. Молодой полководец за неполные пять лет сумел совершить невозможное: поставить на колени могущественную империю, которая контролировала большую часть известной в то время грекам Ойкумены.
Ко времени вторжения в оставшиеся под властью персов Согдиану и Бактрию в 330 году до н. э. армия македонского царя не потерпела ни одного крупного поражения.
Учитывая то, с какой жестокостью Македонский подавил мятежи в полисах Греции и сопротивление финикийского Тира, у бактрийцев и согдийцев, казалось, не было другого выбора, кроме как сдаться на милость врагу.
Источники сообщают, что, получив известия о разгроме персов в битвах с македонянами, согдийская знать собралась в столице сатрапии, Мараканда, – располагавшейся на месте нынешнего Самарканда, – чтобы решить, стоит ли оказать сопротивление пришельцам с запада или нет.
Единого мнения на сей счет у племенных вождей не было. Одни старейшины полагали, что поддержка Александра - это удобный случай создать собственное независимое государство и прибрать к рукам часть исконно персидских территорий. А вот другие, в том числе Спитамен, уже понимали, что в империи Александра не будет никаких независимых земель и владыка будет всего один – сам Александр. А значит, нужно готовиться к войне. Судя по всему, Спитамен уже тогда начал собирать воинов для отпора врагу.
В таких условиях начиналась одна из самых сложных военных кампаний, которые пришлось проводить Александру Македонскому – центральноазиатский поход.
Жестокость в ответ на хитрость
В начале 329 года до н. э. войска Александра пересекли горные хребты Гиндукуша и вошли в Бактрию. Быстрым маршем македонцы прошли весь регион с юга на север, заняли столицу сатрапии Бактру и достигли реки Окс (Амударья).
Руководил сопротивлением против захватчиков полководец Бесс, приближенный последнего ахеменидского царя Дария III, которого он в конце концов предал и убил, чтобы занять трон повелителя распадающейся империи.
Но его армия была слаба и малочисленна и остановить натиск греко-македонцев не смогла, и вскоре Бесс бежал в Согдиану, где персидские военачальники в попытке умилостивить победителя, выдали его Македонскому. Александр, который хотел сформировать образ справедливого царя, достойного наследника Ахеменидов, возмутился предательскому убийству Дария, а потому участь узурпатора была незавидна - ему отрезали нос, уши и распяли на том месте, где был убит сам Дарий.
После чего греки продолжили поход на север, в неизведанную Центральную Азию. Войска перешли Яксарт (Сырдарью), Мараканда была занята, а в плодородной Ферганской долине повелитель Азии основал город Александрию Эсхата (Александрия Дальняя), находившийся на месте нынешнего Худжанда в Таджикистане.
Неизвестно, чем именно занимался в этот период Спитамен, однако можно предполагать, что он присоединился со своим отрядом к войскам Бесса и уже тогда впервые столкнулся с македонской фалангой и конницей, благодаря чему смог изучить военную тактику захватчиков. Впоследствии это помогло ему во время руководства восстанием.
Казалось, что с выходом армии Александра на северные рубежи бывшей Персидской империи военная кампания в Центральной Азии завершена. Македонский царь уже вынашивал амбициозные планы похода в Индию или в степи Скифии.
Однако все пошло не так, как предполагалось изначально. В Центральной Азии армия греков впервые столкнулась с тактикой партизанской борьбы – военным ноу-хау тех времен. Враг не принимал генерального сражения, но зато внезапно атаковывал чуть ли не через день, отрезая подкрепления и обозы. Взятие города не означало победы, так как оставленный гарнизон штурмовала стремительная конница – элитные войска кочевников Согда и Бактрии.
В ответ на партизанскую войну Македонский ответил крайней жестокостью. Историки сообщают, что захватчики систематически грабили местное население, конфисковывали скот у кочевников и нещадно расправлялись с непокорными, убивая всех мужчин и насилуя женщин.
Спитамен зовет на войну
Все это стало благодатной почвой для восстания. Нужен был лишь харизматичный лидер, который сможет повести за собой людей в бой. Таким человеком стал Спитамен, авторитет которого среди кочевых племен был очень велик.
Основные силы Александра находились в Фергане, когда в сентябре 329 года до н. э. до правителя Азии дошли вести о том, что множество селений Согдианы поднялись против захватчиков, а цитадель Мараканды находится в осаде. Тогда же стало известно и имя предводителя повстанцев.
Александр принял решение незамедлительно выступить на помощь осажденным, однако в скором времени с севера выдвинулись ополчения находившихся в союзе со Спитаменом воинственных скифских племен массагетов и дахов, которые вышли в тыл греко-македонской армии и угрожали ее коммуникациям.
Македонский царь вынужден был разделить свои силы – отряд в четыре тысячи воинов направился к Мараканде, в то время как он сам остался руководить кампанией против скифов.
Узнав о приближении врага, Спитамен незамедлительно снял осаду крепости и вышел навстречу противнику. В течение нескольких дней его конница изматывала греков непрекращающимися нападениями и днем и ночью. Кульминация маневров произошла у реки Политимет (Зарафшон). Здесь войска Спитамена устроили засаду и при попытке македонян переправиться на другой берег ударили по ним со всех сторон. Поражение было сокрушительным.
Античные историки разнятся данными о численности отряда Македонского – от 2300 до 3500 тысяч человек, – но сходятся в одном: живыми смогли уйти не более четырех сотен бойцов, которые и принесли доселе непобедимому Александру горькую весть о его первом проигрыше.
Битва при Политимете стала единственным поражением армии Александра во время его похода на Восток. Страшно представить, как гневался Македонский, чья репутация непобедимого полководца была изрядно подмочена Спитаменом. А потому новость о неудачном исходе боя от рядовых воинов он скрыл.
Обреченный на поражение
Однако для повстанцев это был и их первый и последний крупный успех. Амбиции Македонского не позволяли ему смириться с тем, что на земле существует кто-то, непокорный его воле. И победа в азиатской компании стала для греческого царя делом принципа.
Македоняне применяли тактику выжженной земли и в отместку сжигали и разрушали селения до фундамента, а однажды, как после осады финикийского Тира, распяли вдоль дороги тысячу пленных воинов противника. По подсчетам исследователей, жертвами карательных экспедиций Александра стали около 120 тысяч человек.
К концу года Александру удалось разгромить скифов, наступавших с севера, и пробиться к Мараканде. В 328 году до н.э. Спитамен совершил переход в соседнюю Бактрию, жителей которой он пытался поднять на борьбу, – однако его отряды были вытеснены войсками персидского сатрапа Артабаза, который перешел на службу к македонянам.
В течение года в Согдиане ширилась партизанская война: Спитамен и руководимые им воины внезапно нападали и уничтожали мелкие подразделения армии Александра, ликвидировали гарнизоны небольших крепостей и скрывались в бескрайних степях. Повстанцы избегали открытого боя с вражескими войсками.
В то же время историки предполагают, что Спитамену так и не удалось придать восстанию централизованный и организованный характер. Так, под личным его командованием находился хорошо обученный отряд конницы численностью до семи тысяч человек. Именно эти воины были способны противостоять македонянам в открытом сражении, а также совершать длительные переходы, чтобы организовать внезапную атаку на противника.
Вдохновленные же действиями Спитамена широкие массы населения Согдианы могли выставить лишь плохо организованные ополчения, которые не представляли собой какой-либо серьезной угрозы для войска Александра.
Спитамен объективно не мог стать единым командующим для всех участников восстания, что в конце концов и привело к его поражению.
Несмотря на проявленные повстанцами в неравных боях чудеса героизма, войска македонян постепенно подавили разрозненные очаги сопротивления один за другим. Спитамена вытеснили из Согдианы, и он вынужден был скрываться у массагетов.
Увы, другие вожди кочевников оказались не столь отважны, как Спитамен. Их смелости хватило только на то, чтобы в декабре 328 года до н. э. предательски убить легендарного азиатского воителя, а его голову отправить Александру, надеясь на милость греческого царя. Есть и еще одна, "брачная" версия, согласно которой Спитамена убила собственная жена, не выдержавшая невзгод походной жизни.
Таджикистан помнит о герое
Василий Ян так описывает реакцию Александра на известие о гибели своего врага: "Это был храбрейший из моих противников. Он не бегал от меня, как другие, а сам нападал".
Не приходится сомневаться, что повелитель Азии именно так оценивал способности и организаторский талант человека, который нанес единственное за все время похода в Азию крупное поражение его войскам.
Тем более что Македонский был не только жестоким и упорным военачальником, но и дальновидным политиком. Лавры покорителя мира не давали ему покоя, но дальнейший поход на Восток просто нельзя было продолжать, оставляя за спиной войск непокорную Согдиану и Бактрию.
А значит, с вождями кочевников надо было как-то мириться. В итоге, подавив последние очаги сопротивления в Согдиане — горные крепости Ариамаз и Хориен, — Македонский берет в жены красавицу Роксану, дочь местного вельможи, а заодно и женит на местных девушках множество своих солдат и приближенных. Укрепив таким образом союз с кочевниками, Александр начинает готовиться к походу в Индию.
На протяжении веков после гибели Спитамена память о нем сохранялась в преданиях и легендах народов Центральной Азии: образ благородного и мужественного воина, положившего свою жизнь во благо собственного народа, всегда привлекал сказителей. А дочь Спитамена по имени Апама стала женой телохранителя Македонского, Селевка I, основателя могущественной династии Селевкидов.
Показательно, что в истории не сохранилось ни одного имени из числа убийц легендарного полководца — так забвением они были наказаны за свое предательство.
Сегодня Спитамен считается национальным героем как в Таджикистане, так и Узбекистане. В его честь названы многие объекты в этих государствах – не только улицы и проспекты, но и целый административный районы и даже один банк.
На церемонии открытия памятника Спитамену в Согдийской области президент Таджикистана Эмомали Рахмон отметил его место в истории страны так: "Вечный дух этого отважного сына народа будет направлять нас к светлому будущему".
Слова, может, и слишком громкие - все-таки мы не знаем, какое будущее Спитамен готовил Согдиане, - но вот дух непокорного вождя в народной памяти действительно оказался нетленным.