Поднимая ставки, то есть предлагая Западу в достаточно оперативном режиме договориться о гарантиях безопасности — или выдвигая ультиматум, как говорят сторонники политики сдерживания России, — Владимир Путин исходил из складывающейся ситуации, пишет автор РИА Новости.
Россия больше не может позволить себе двусмысленность, недоговоренность, недосказанность — новые угрозы, хотя и являются продолжением уже существующих, требуют жесткой реакции.
Как предельно ясно заявил президент на недавней коллегии Минобороны: "Они что думают, мы не видим этих угроз? Или думают, что мы безвольно будем смотреть на создаваемые для России угрозы? В этом же вся проблема, нам просто некуда двигаться дальше — вот в чем вопрос".
Тут не о том, что "мы долго молча отступали", а о том, что не ставили вопрос ребром. И очень символично — хотя это и случайное совпадение, — что "путинский ультиматум" практически совпал по времени с 30-летием ликвидации СССР.
Двадцать четвертого декабря 1991-го Россия заменила СССР в Совбезе ООН, на следующий день над Кремлем был спущен красный флаг, а 26-го союзный парламент принял резолюцию (уже совершенно формальную) об упразднении СССР.
Тридцать лет назад произошла та самая величайшая геополитическая катастрофа ХХ века — и все эти годы Россия преодолевала ее последствия. Этот процесс еще далеко не окончен, да мы никогда и не сможем сделать бывшее небывшим: более того, самые разнообразные последствия того обрушения будут проявляться еще очень долго. Но именно в 30-ю годовщину ликвидации СССР Владимир Путин поставил точку в вопросе правопреемства России и Советского государства.
Мы не просто правопреемник и наследник исторической России во всех ее формах и стадиях (от Киевской Руси до СССР), мы и есть эта Россия. И в этом качестве мы проводим перед нашим историческим же противником — называемым сейчас Западом — совершенно конкретную красную линию. Давая понять, что мы не собираемся уступать и отступать — ни за Брест, ни от временно потерянного Днепра.
После публикации проектов договоров снова поднялся шум о путинских планах восстановления СССР — но нам не нужно восстанавливать погибшее, мы хотим построить новое. Но на тех же самых территориях — потому что это территории русского мира, русского влияния, русского пространства. Гибель СССР не могла отменить и не отменила этого факта — и сейчас мы просто громко напоминаем об этом всему миру.
Путин отметил 30-летие распада Союза не декларацией о намерениях восстановить СССР, а подведением окончательной черты под постсоветским периодом, периодом распада и неопределенности. Да, Россия закончила отступление еще в начале нулевых, а в 2007-м публично объявила о своей готовности к контрнаступлению.
Но Запад не хотел считаться даже с нашими планами по реинтеграции постсоветского пространства — будучи уверенным в том, что сможет сделать так, чтобы Россия навсегда теперь была ограничена границами Российской Федерации. Наивное и опасное заблуждение — потому что оно игнорировало сразу две важнейшие геополитические тенденции.
Общее ослабление и кризис Запада, провал его глобального проекта — то есть у атлантистов просто нет сил долго удерживать в своей сфере влияния чужие территории, нет возможности сделать постоянными временную границу Запада и России. Не учитывал Запад и закон центростремительного тяготения в русской истории, по которому распадающееся пространство государства вновь собирается воедино. Англосаксы захотели нарушить сразу два этих закона — и продолжали упорствовать в этом до последнего времени.
Сейчас Путин выставил Западу простое условие — признать не просто право России на существование и безопасность, но и наше право на будущее. Таковое невозможно без восстановления как минимум геополитического единства пространства исторической России — а противодействие этому со стороны Запада является не чем иным, как угрозой самому нашему существованию.
Если, понимая законы вашего развития, то есть жизни русской цивилизации, вас пытаются впихнуть в прокрустово ложе под названием "ликвидация СССР", единственно возможным и совершенно честным ответом будет заявление о том, что вы не признаете подобного подхода, не собираетесь "лежать по стойке смирно".
Развал Союза произошел по нашей собственной вине (наших правителей — но в данном случае это уже неважно), а не из-за мифического проигрыша в холодной войне — поэтому и вопросы нашего восстановления являются в первую очередь нашим внутренним делом.
Да, они напрямую связаны с глобальной ситуацией, с отношениями с другими центрами силы — но главным все равно остается наше собственное чувство, воля и желание. Никакой войны и даже конфронтации ни с кем мы не хотим, однако не можем и не имеем права отказаться от собственного пути, от своей истории и законов своего развития. Это было бы предательством самих себя, предательством всех поколений нашего народа — и предков, и будущих потомков.
Поэтому не нужно считать наши нынешние требования ультиматумом или позицией для торга — это просто констатация факта, подведение черты под сложнейшим периодом нашей постсоветской истории и декларация о возвращении исторической России и ее уверенности в собственном будущем. В год 300-летия провозглашения России империей (коей она была и до этого) и 30-летия крушения СССР такое напоминание более чем уместно.