Люди гор, или Тысячелетняя история заселения Таджикистана

ДУШАНБЕ, 12 июл — Sputnik, Мунавар Мамадназаров. Культура и традиции предков современных таджиков формировались под влиянием окружавшей их природы, наложившей отпечаток на все стороны жизни - от религии и культуры до архитектуры и способов ведения хозяйства.

Но для того чтобы вспомнить, как проходил этот путь длиной в тысячелетия, необходимо обратиться к знаниям археологии, этнографии и даже биологии и генетики.

Таджикистан, расположенный в самом центре Центральной Азии, на 93% состоит из высочайших и очень молодых - по геологическим меркам - гор, с абсолютными отметками от 300 до 7495 м. На таджикской земле находятся высочайшие памирское пики: Исмоила Сомони - 7495 м, Абу али ибн Сины - 7134 м, Озоди - 7105 м.

Шутят, что территория современного Таджикистана мала (143,1 тыс. кв. км), но если "разгладить" складки ее хребтов гигантским утюгом, то его площадь будет больше, чем США, Китай и Канада.

Со спрессованных под давлением горных ледников, а их в стране 1085, вырываются стремительные ручьи, которые стекают в бурный поток Пянджа, переходящего в полноводную Аму-Дарью, или по-гречески - Окс.

Именно Аму-Дарья стала главной осью, формировавшейся по двум берегам центральноазиатской цивилизации, для которой французский археолог Франкфор ввел термин "Культура Окса".

Если внимательно присмотреться к контурам карты Таджикистана, то они напоминают фантастического добродушного зверя, устремленного на запад, с повернутой на восток головой на гривастой шее, с раскрытой, словно в улыбке, пастью.

Высочайшие хребты разделяют страну на несколько изолированных в прошлом регионов, каждый из которых имеет свою самобытную, географическую, историческую и этнографическую окраску: Согд, Зерафшан, Истаравшан, Ягноб, Гиссар, Каратегин, Дарваз, Шугнан, Рушан, Вахан, Хатлон, Кобадиан.

Именно многообразие и суровость ландшафта тысячелетия назад определили историю, самосознание и культурный код народа, спустя много лет получившего название "таджики".

Таджики - один из древнейших земледельческих этносов индоиранского происхождения, который столетия назад, не теряя национального своеобразия, воспринимал новые веяния и западных, и китайских, и степных кочевых народов.

Но первые люди появились в этих краях задолго до того, как мировое человеческое сообщество обрело понятие религии, этничности, культуры и цивилизации.

Ученые считают, что люди появились в этих краях около миллиона лет назад, о чем свидетельствуют каменные орудия из обработанной гальки, найденные на юге Таджикистана в Ховалинге.

Для первобытного человека не являлись барьерами такие специфические и трудные для проживания области, как высокогорье. Не испугавшись суровых и страшных вершин, древние люди смело штурмовали "Крышу мира" наперекор погоде и силам природы.

Около 10 тыс. лет назад - во времена верхнего палеолита - костры древних поселенцев пылали на высоте 4200 м над уровнем моря на самой высокогорной в мире стоянке Ошхона (Восточный Памир).

А на высоте в 4000 м на стенах грота Шахты обнаружены рисунки эпохи раннего неолита со сценой охоты людей в ритуальных масках на кабана, медведя и священного (или жертвенного) быка или яка. Грот с рисунками, по существу, являлся храмом Каменного века, местом общения с духами и проведения охотничье-магических обрядов.

В Северном Таджикистане в VI тысячелетии до н. э. защитой для человека служил скальный навес в местности Ок-Таньга, под сенью которого на небольшой, около 200 кв. м, площадке протекала жизнь нескольких поколений.

В VII-V тысячелетиях до н. э. носители "гиссарской неолитической культуры" жили в горных районах Центрального и Южного Таджикистана. Они строили каркасные жилища на вымощенных галькой площадках.

Более высокий уровень развития демонстрирует раскопанное в Саразме, близ Пенджикента, поселение IV-II тысячелетий до н. э. с храмами огня, общественными и жилыми строениями.

В результате древнего рудопроизводства и наличия в долине реки Зерафшан золота и серебра саразмцы получили выход на обширный рынок стран Среднего Востока и древнеиндийской цивилизации Мохенджодаро и Хараппы.

Вскоре эта древняя цивилизация пала под натиском неудержимых индоиранских племен, прошедших по таджикским равнинам и далее - через горные перевалы на территорию современных Индии, Афганистана и Пакистана во II тысячелетие до н. э.

В быту горцев до сих пор сохранился круг верований, уходящий к индоиранским истокам, связанный с поклонением Солнцу и огню, в котором обнаруживаются параллели в священных гимнах Вед и Авесты.

А в горных долинах Памира и Ягноба до сих пор сохранились древние вос­точноиранские языки, исчезнувшие на равнинах Центральной Азии око­ло 1200 лет назад. В VII в. до н. э. суровое высокогорное памирское плато освоили кочевые ираноязычные саки, оставившие здесь могилы своих предков.

Их за­воевательные походы остались в памяти соседей и были запечатлены в источниках - от " Вед " и священных книг Авесты до прозаических хроник Китая.

После завоеваний Александра Македонского на территории современного Таджикистана, Афганистана и Пакистана сформировалась греко-бактрийская культура на основе синтеза греческой и местной традиций и верований, так называемый восточный эллинизм.

В IV-V в. н. э., после распада античных цивилизаций, на севере нынешнего Таджикистана и юге Узбекистана расцветает культура Согда.

Раскопанный древний Пенджикент и Афросиаб в Самарканде не зря называют "среднеазиатскими Помпеями" за роскошные настенные росписи, сложную планировку и благоустройство, о чем свидетельствуют найденные останки дворца правителя, два храма огня, рынки, жилища богатых горожан.

Не археологией единой богат вклад Таджикистана в мировую культуры. По мнению знаменитого академика Николая Вавилова, немногочисленные плодородные равнины между хребтов Афганистана и Таджикистана были родиной высококалорийных сортов пшеницы, распространившихся позже на сопредельных территориях.

В свою очередь, советский ученый и общественный деятель Николай Горбунов считал, что таджики передали миру методы интенсивного земледелия и огромный набор пород и сортов возделываемых растений: древняя Таджикия не только создала и развила многие земледельческие культуры, но довела некоторые из них до предельного совершенства.

Другой известный исследователь Центральной Азии, Григорий Грум-Гржимайло, писал еще в 1895 году, восхищенный упорным трудом таджикских горцев.

"Как забрался сюда человек и зачем он забрался? Кто его знает! Но мы видим, что он здесь поселился.

Соколиным взором отыскал где-нибудь на неприступной выси площадку с сажень, точно на крыльях забрался туда, примостил на скале убогую саклю, затем натаскал сюда горстями землю, измельчил 2-3 камня и засеял на этой земле две горсти пшеницы, а то ячменя.

Не довольствуясь этим, рядом невероятных усилий, он провел к себе на гору воду, а берега арыка засадил тополями и ивой. Человек этот - таджик, горный таджик".

Отшлифованный веками традиционный уклад жизни, основанный на поливном земледелии (до высоты 3500 м), отгонно-пастбищном скотоводстве и взаимопомощи между родственниками и соседями сельской общины, позволял горцам выживать в суровой среде.

Многоукладные, строго регламентируемые формы землепользования, баланс между количеством угодий и проживающим населением, бережное отношение к суровой природе позволили людям жить в гармонии с собой и окружающей средой до середины ХХ в. - эпохи бешеной индустриализации и глобализации в масштабах всего мира.

Что касается крова, то и здесь таджики выработали максимально приближенные к горной среде вариабельные типы селений и жилищ, которые как в Каратегине, Зеравшане и Ягнобе располагаются ступенями по склонам, или как на Памире - слитные конгломераты на относительно ровных участках.

В регионах Северного Таджикистана преобладает ковровая застройка в виде дворовых композиций в пределах махалли.

В горах Памира выработан тип жилища в виде большого, до 100 кв. м, замкнутого помещения с пятью опорами, поддерживающими ступенчатый деревянный потолок "чорхона" со светодымовым отверстием в зените.

Этот восходящий к древнеиндоиранскому прототипу дом пластично видоизменялся в пределах одной, длиной до 100 км, долины, но с большими, до 2000 м, перепадами высот.

Об уникальности природы Таджикистана едва ли можно сказать лучше исследователя горного края академика Дмитрия Наливкина.

"Высоки плоскогорья Тибета и теряются они в облаках, но еще выше плоскогорья Памира. Не видно сверху дна Большого Каньона Колорадо, так глубоко оно врезано в землю, но еще глубже и красивее ущелье Пянджа.

Грозен Терек, ревущий в скалах Кавказа, но он детская игрушка по сравнению с Пянджем. Безжизнены и суровы тундры Арктики, но еще более безжизнены и суровы пустынные плоскогорья Памира", - писал ученый.

Горы Таджикистана - это колоссальные запасы пресной воды, ставшие в XXI веке стратегическим сырьем, это разнообразные полезные ископаемые и огромный потенциал для туризма.

Горы манят к себе высочайшими пиками-семитысячниками, гигантским - в 80 км - ледником Федченко, озерами Сарез, Искандеркуль и каскадом из семи разноцветных Маргузорских озер, стволами деревьев Равата.

Сегодня горные районы Таджикистана преобразовываются, ведутся поиски рентабельных форм хозяйствования и производств, а стратегическая автомобильная дорога Душанбе - Куляб - Хорог - перевал Кульма позволила Таджикистану выйти на возрожденную ветвь Великого шелкового пути в Китай.

Как и много веков назад, горы таят в себе природные угрозы: лавины, наводнения, землетрясения, стремительно тающие ледники.

Так, сегодня разрабатывается масштабный проект по комплексному исследованию состояния Сарезского озера, где, с одной стороны, содержится гигантский запас пресной воды, с другой - ужасающая опасность прорыва Усойского завала, грозящая смертью сотням тысяч людей.

В этом мире контрастных перепадов температур замерзший в июне за ночь ручей днем уже журчит в своем каменном ложе. Каждый ищет в этих горах что-то свое.

Как-то я встретил на горной тропе в Ягнобе у селения Бидев группу рослых серьезных эстонцев, как оказалось, ищущих снежного человека - "гуля" (от местного названия "гуль-биябан"). Я не стал их разочаровывать, ведь они проделали такую долгую и трудную дорогу.

Более прагматичные ученые-зоологи жаждут зафиксировать на фото в горах неуловимого снежного барса. Геологи ищут редкие минералы, астрономы желают максимально приблизиться к безоблачному памирскому небу, чтобы разглядеть новые галактики.

Энтомолог Леонид Каабак, обнаруживший недавно в горах Восточного Памира уникальную большую бабочку Аполлон Чарльтона, как-то написал: если до последних лет не была известна самая крупная бабочка Памира, наверное, и самые ценные богатства его недр пока не найдены.

Другие в поисках сверхострых ощущений штурмуют неприступные вершины, не оставляя попыток до самой старости и смерти.

Известный советский архитектор академик Георгий Градов в возрасте 72 лет погиб в 1984-м во время восхождения на один из пиков Памира. Перед смертью он оставил пророческие строки: "не хочу уходить как развалюха, в больнице, хочу умереть в горах".

Я же в этих зажатых среди скал изолированных от внешнего мира селениях с изумрудной зеленью под индиговым небом испытываю острое ощущение родины - могучей, необузданной и вместе с тем тихой и уютной.