ДУШАНБЕ, 21 фев – Sputnik. Остатки отрядов ИГ (террористическая группировка, запрещена в России и ряде стран), разбитых в Сирии и Ираке, перемещаются в Афганистан — об этом заявляют российский МИД и ОДКБ. Китай строит на своих восточных границах новую "Великую стену" для защиты от проникновения экстремизма, сепаратизма и терроризма.
Одно из направлений дальнейшего продвижения отрядов и эмиссаров ИГ из Афганистана — страны Центральной Азии. Через какое государство ринутся террористы в этот регион и как это отразится на безопасности других стран, разбирался Sputnik Узбекистан.
На пути всемирного халифата
Уже сейчас спецслужбам стран региона удается выявлять и нейтрализовать террористов — например, МВД Таджикистана в 2017 году предотвратило 16 терактов на территории страны.
Кроме того, таджикистанские правоохранители передали оперативную информацию коллегам из России, Китая, Узбекистана, Казахстана и Украины. На ее основе спецслужбы стран-партнеров предотвратили десять терактов. Помимо борьбы с врагом внутренним, странам Центральной Азии приходится укреплять границы и усиливать мощь национальных армий: как показал опыт Ирака и Сирии, сегодня экстремистские организации пытаются добиться своего не только руками одиночек-смертников, но и полноценными боевыми отрядами с бронетехникой, артиллерией и квазиавиацией из дронов.
На одном лишь Афганистане ИГ останавливаться не намерено, ведь, как заявляют идеологи и основатели этой группировки, цель организации— построение всемирного халифата. Вариантов продвижения из Афганистана у них немного — пограничные Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. Расположенные севернее Казахстан и Кыргызстан, которым повезло не иметь общей границы с беспокойным Афганистаном, для боевиков, скорее, источник кадров.
Границы и договоры
В самом выигрышном положении находится Узбекистан: граница с Афганистаном больше похожа на крепостные укрепления, чем на "нейтральную полосу". Перейти на сторону соседней страны можно только через единственный мост Хайрабад.
Узбекская армия к тому же является сильнейшей в регионе. Сейчас страна занялась перевооружением войск — заключен договор о военно-техническом сотрудничестве с Россией, рассматривается возможность закупки современных бронетранспортеров в Казахстане, начата разработка законодательства для создания собственного военно-промышленного комплекса.
К тому же между Ташкентом и Москвой заключен договор о стратегическом союзничестве — и, в случае эскалации ситуации в стране, российская армия сможет прийти на помощь.
Однако в республике размещены российские войска — 201-я военная база. К тому же Таджикистан — полноправный член ОДКБ, а это значит, что своевременно прибыть на помощь в случае крупного вторжения или обострения ситуации смогут подразделения Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ. Поэтому изначальная "привлекательность" Таджикистана как цели для вторжения оказывается призрачной.
Сложнее всего обстоит дело с Туркменистаном.
Согласно отчету The Military Balance — 2017, вооруженные силы страны находятся не в лучшем состоянии из-за слабой подготовки личного состава, плохого снаряжения и сохраняющейся советской доктрины ведения боевых действий.
По неофициальным данным, из Туркменистана в ИГ уехали несколько сотен человек, а в стране периодически предотвращаются теракты, которые готовят сторонники радикальных исламистских идей.
Из-за закрытости официального Ашхабада в СМИ появляется крайне мало подтвержденной информации о ситуации внутри страны, однако падение цен на энергоносители и последовавшая отмена социальных льгот косвенно указывают на падение уровня жизни.
С учетом этих внутренних и внешних факторов
В итоге же слабая армия, упавший уровень жизни населения, отсутствие военных союзников и выгодное стратегическое расположение делают именно из Туркменистана слабое звено Центральной Азии, и сейчас Ашхабаду придется приложить немало сил и ресурсов для укрепления собственной безопасности.
