Что вроде бы очень даже и кстати. Моровое поветрие наступает, хозяйство катится под гору, и советы экономического гуру тут как нельзя кстати. Они и подоспели, пишет РИА Новости.
Знатные экономисты Сергей Гуриев (Sciences Po), Георгий Егоров (Northwestern University), Рубен Ениколопов (Российская экономическая школа), Екатерина Журавская (Paris School of Economics), Олег Ицхоки (Princeton University и UCLA), Андрей Коврижных (Arizona State University), Андрей Маленко (Boston College), Надежда Маленко (Boston College), Максим Миронов (IE Business School), Мария Петрова (Universitat Pompeu Fabra, Испания), Константин Сонин (University of Chicago), Илья Стребулаев (Stanford University) и другие прислали из-за рубежа всеобъемлющий план действий.
Вкратце он заключается том, что необходим жесткий карантин и активные антикризисные меры.
В таком общем виде против плана трудно что-либо возразить и, конечно, такие абстрактные пожелания можно слать откуда угодно — хоть из Парижа, хоть из Чикаго.
При этом, разумеется, необходимо избегать ложной национальной гордости, отвергающей всякое мудрое слово единственно потому, что оно пришло с дальних рубежей.
Как отмечал один из гуляк в погребке Ауэрбаха, которых Мефистофель угощал вином на выбор:
"Я не боюсь чужого дара,
И вдалеке добро бывает рождено.
Хоть немцу кровному француз совсем не пара,
Но с радостью мы пьем французское вино".
В общем виде это приложимо не только к вину, но и к французской высшей школе, где профессор С. М. Гуриев работает с 2013 года — после того, как бежал в Париж.
Собственно, бывший ректор Российской экономической школы (РЭШ), по-английски называемой New Economic School (NES), и является организатором и вдохновителем всеобъемлющего плана.
Остальные подписанты суть либо его семейные, либо птенцы New Economic School, дружно осевшие по заграницам и там двигающие вперед науку economics.
Оно бы и Бога ради, но некоторая проблема в том, что никто из них не имел и не имеет касательства к управлению российским хозяйством.
Все, что они умеют, называется "Über elementa speculieren". Занятие важное и нужное, но о том, на какие рычаги жать, глубокие экономиксисты не имеют ни малейшего представления.
Тогда как нынешняя ситуация по степени жесткости, судьбоносности и ответственности — все на кону — более всего может быть сравнена с войной.
Но странно представить себе, чтобы Гегель, Фихте и Шеллинг, сроду не державшие в руках оружия, посылали в Главный штаб русской армии предписания, как вести кампанию.
Предписывал, правда, прусский генерал фон Пфуль, поступивший на русскую службу, но он со своим всеобъемлющим планом остался сам по себе, а кампания шла сама со себе.
Возможно, потому что "Он был очень умным и образованным человеком, но не имел никаких практических знаний.
Он давно уже вел настолько замкнутую умственную жизнь, что решительно ничего не знал о мире повседневных явлений. Юлий Цезарь и Фридрих Второй были его любимыми авторами и героями.
Он почти исключительно был занят бесплодными мудрствованиями над их военным искусством" — применимо далеко не только к Пфулю.
То же и нынче. Предписывать карантинные и противокризисные мероприятия, не имея ни малейшего представления о том, как это практически делается и как это практически будет работать — это будет даже не Дрисский лагерь Пфуля в 1812 году, а как бы и не посильнее.
Но гуру не был бы гуру, если бы не предложил применить к заразе концептуальный подход.
Он сослался на свою колонку 2003 года в журнале "Экономист", в которой рассуждал о стоимости человеческой жизни в твердой валюте: "Жизнь современного американца оценивается сегодня примерно в 14,5 миллиона долларов.
При таких оценках остановка эпидемии коронавируса любой ценой — это не только правильно с этической точки зрения, но и экономически выгодно.
Судя по выступлению Владимира Путина 26 марта, в России дела обстоят совсем по-другому".
Дела действительно обстоят совсем по-другому, причем не только в России, но и во всем мире.
В метафизически-религиозном смысле жизнь каждого человека бесценна: "Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшей, пока не найдет ее? А нашедши, возьмет ее на плечи свои с радостью и, пришедши домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу".
Тогда как в экономике, а еще больше в политике, а еще больше в военном деле стоимость человеческой жизни — если вообще имеет практический смысл измерять ее в долларах — весьма волатильна.
Режим карантина: российские города в условиях эпидемии коронавируса
В условиях стабильности и процветания она одна, в других, менее благоприятных условиях она другая. А в случае войны или стихийного бедствия неодолимой силы долларовые рассуждение окончательно утрачивают смысл.
Полководец занят не сбережением долларов, а сбережением своей страны — и людские потери тут часто бывают неизбежны.
А спасти всех и любой ценой — ну, можно увидеть такого советчика хотя бы при сортировке раненых. И послушать, что ему скажут сбивающиеся с ног медики.
Софизмы образца 2003 года, может быть, и хороши, но явно не в нынешней ситуации. Реально руководство всех стран находится в положении, когда и так нехорошо, и эдак плохо.
Полное погубление хозяйства грозит не меньшими бедами, чем гибель людей от заразы. А возможно, даже большими.
Искать тут баланс решений — дело очень тяжкое, врагу не пожелаешь. И когда ничего этого не понимающий всемирноученый профессор из Сьянс По дает советы космического масштаба и космического же ума, реакция ожидаема — "Без вас тошно".
Самое оптимальное, если С. М. Гуриев и его команда просто альтернативно одаренные — вроде немца Пфуля.
С кем не бывает. Но если вспомнить, что последние несколько месяцев ему свойственна лихорадочная активность — все воззвания подписывает и вообще каждой бочке затычка, — возможно, наша оппозиция скреативила новый мастерский ход. "Барин! — страстно замычал Тихон. — Из Парижа!"
