Кажется, еще секунда — и ударит свет софитов, фигуры оживут, синхронно поднимут головы, исполнят новый музыкальный хит, пишет колумнист РИА Новости Александр Шохинов.
Отходим от глазка в тяжелой металлической двери камеры для осужденных пожизненно. Стоявший по центру — один из 28 террористов, отбывающих наказание в российских колониях. Мы думали, здесь они уже ничего не "исполняют". Но ошибались.
Непримиримые
Краткие биографии преступников в исправительной колонии особого режима для пожизненников №6, что в Мордовии, можно изучать, гуляя по коридору второго этажа жилого корпуса.
На каждой двери — справки с фотографиями, именами, кратким описанием преступлений и характеристиками осужденных.
"В состоянии алкогольного опьянения изнасиловал восьмилетнюю девочку, после задушил ее. В СИЗО совершил мужеложство", — рассказывает первая попавшаяся табличка.
Она не для мемуаров, а для того, чтобы сотрудники колонии не забывали, с кем имеют дело. К безопасности здесь подход серьезный.
Больше чем по трое заключенных, даже в наручниках за спиной, не выводят. У всех дверей ключеулавливатель: металлическое устройство, напоминающее раковину умывальника с отходящим вниз трубопроводом.
Если заключенные попытаются отнять у инспектора универсальный ключ, открывающий все камеры на этаже, он поместит его сюда: достать невозможно.
Очередная табличка. На фото — безбровый парень в черной робе. На снимке ему 22. Сейчас — 27.
"Абдулазизов Шамиль Абдулазизович. Исповедует и пропагандирует экстремистскую идеологию. Склонен к побегу, суициду, членовредительству и нападению на сотрудников. Действуя группой лиц по предварительному сговору, изготовили взрывное устройство, снарядили автомобиль и взорвали его у здания ОГИБДД", - указано на ней.
Речь идет о теракте 27 декабря 2013 года в Пятигорске. Его организовали участники банды "Хасавюртовский сектор", входившей в состав террористического сообщества "Вилаят Дагестан". От взрыва на месте погибли три человека.
Абдулазизов вновь ждет суда. На сей раз за действия уже на территории колонии.
"Он не отказался от своих убеждений — относится к категории так называемых непримиримых. С сокамерниками ведет беседы, оправдывает терроризм. В прошлом году возбуждено еще шесть дел на осужденных этой "касты". К примеру, двое в других мордовских колониях дорвались до интернета и продолжили пропагандировать межнациональную ненависть в Сети. Оперативники выявляют и пресекают подобное. Также разрабатывают связи террористов с бандформированиями, проверяют их на причастность к нераскрытым преступлениям", — рассказывает первый заместитель начальника УФСИН по Мордовии Павел Ломакин.
И возвращается к Абдулазизову.
"Вероятно, к пожизненному лишению свободы суд добавит ему еще пару лет — фактически это крест на условно-досрочном освобождении. Ведь даже пожизненно осужденные могут подать на УДО через 25 лет. Поэтому многие, наоборот, сотрудничают", - уточнил Ломакин.
Напоследок заглядываю в глазок камеры — трое заключенных замерли по команде инспектора "Внимание!" в неестественной позе, оставив на столе тарелки с обедом.
Позже мы увидим эту троицу с поста наблюдения на большом экране через две перекрестные видеокамеры, не оставляющие мертвых зон.
Все нервно ходят взад-вперед по причудливым траекториям. Ложиться и садиться на кровать до отбоя запрещено — только на стулья. Но, видимо, ежедневных прогулок в специальном дворике — той же камере, только под открытым небом — не хватает.
Надежда
Инспектор открывает металлическую дверь камеры №5. Сначала лишь настолько, чтобы толчком руки проверить надежность замка решетки сразу за ней. После этой манипуляции надзиратель снимает ограничитель — цепочку сверху двери — и открывает уже полностью.
Сквозь железные прутья вырисовывается силуэт тощего человека. Он сидит спиной и читает Библию. Его сокамерников предварительно увели — жестокий убийца и маньяк-педофил не хотят светить лица перед журналистами.
Хотя статьи Льва Молоткова не менее тяжелые, он согласился на интервью. Для разговора сотрудники ведут его на первый этаж в кабинет психолога.
— Налево пошел!
— Есть, гражданин начальник!
— Вниз по лестнице пошел!
— Есть, гражданин начальник!
Молотков садится на стул в железной клетке. Пытается пристроить на прутьях шапку, но она все время падает. Тогда засовывает головной убор между ног и прячет в него руки — так он и просидит все интервью.
"В период с 2004 по 2008 год в Москве руководил ячейкой "НСО-Север" Национал-социалистического общества (запрещено в России). В составе группы совершил убийство 16 человек и два покушения на убийство по мотивам расовой и национальной ненависти и вражды", - указано в справке на осужденного.
Кроме того, Молотков признан виновным по ч. 3, 30 ст. 205 ч. 2 УК России — "Покушение на террористический акт". Речь о подготовке взрыва подстанции в Сергиевом Посаде — родном городе Молоткова.
В Петербурге мигрант получил 7 лет тюрьмы за вербовку в ИГ по WhatsApp
"Я не признаю себя виновным в убийствах. Не совершал их сам и не давал таких распоряжений другим. То же по теракту — Тамамшев (при обыске квартиры напал на оперативника ФСБ и тяжело ранил его, на той же квартире задержали и Молоткова — прим. ред.) попросил меня сделать детонатор для взрывного устройства, объяснил, что хочет испытать бомбу на дереве. Еще просил сфотографировать подстанцию в Сергиевом Посаде — якобы интересовался ее устройством. Я ему верил. А вот в экстремизме я виновен — за несколько месяцев до ареста согласился с радикальной идеологией", - сказал Молотков.
— Согласились, что правильный путь — физически расправляться с людьми другой национальности?
— Не совсем так уж…
— Тогда сформулируйте сами.
— Пожалуй, вы все-таки правильно сказали… Хотя изначально организация занималась политикой, во второй половине нулевых отдельные люди радикализировались. Когда я узнал об убийствах, обратился к руководству НСО*, но мне посоветовали не вмешиваться. Так я оказался втянут.
Молотков часто заикается, глаза постоянно бегают. Он страдает эпилепсией, болезнь не проходит бесследно — вспоминает подробности с трудом, сбивается. По этой же причине он освобожден от работы, остальные же зэки ежедневно трудятся на швейных станках в камерах на первом этаже здания.
Тем не менее один из эпизодов Молотков помнит отчетливо — покойник долго приходил к нему в кошмарах.
СМИ: 47 человек были убиты во время бунта в колонии Таджикистана
"Вернувшись с пробежки на съемную квартиру, собирался в душ, но дверь была закрыта. Сожители рассказали, что убили моего приятеля Александра Мельника, якобы он хотел забрать деньги организации и прикончить нас всех. Обезглавленный труп Мельника лежал в ванной. Мне предложили прочувствовать, как нож входит в тело. Я согласился и несколько раз воткнул его в спину трупа. Потом остальные расчленили тело до конца, а ночью мы вынесли все в сумках и закопали", - рассказал он.
Молотков убеждает, что за годы заключения он пересмотрел радикальные взгляды.
— Меня преобразило христианство. Тогда я его не понимал, хотя и ходил в храм. Теперь изучил глубже. Национализм — не православный путь. Все люди равны перед Богом. Каждый день каюсь за грехи и молю о прощении.
— Если бы знали точно, что никогда отсюда не выйдете, выбрали бы жизнь или смерть?
— Умереть все же страшно. Пока жив, всегда есть надежда: УДО, пересмотр дела, помилование…
На этом разговор окончен. Молоткова уводят обратно в камеру. Как ни парадоксально, но надежда есть почти у всех пожизненников.
"Мало кто из террористов признает свои преступления. Либо признают частично: "меня заставили", "не знал, на что иду" и все в таком духе. Но именно с формирования чувства вины и ответственности за содеянное и начинается работа с осужденным. Через вину приходит сочувствие к жертвам и их родственникам — даже пишут им письма. Уже раскаявшись, нередко с помощью религии, человек наконец понимает, что пребывание здесь — искупление, нужное ему самому. Так появляется надежда на очищение и освобождение — то, без чего можно сойти с ума, особенно на пожизненном. Хорошо действуют социальные связи, в первую очередь с семьей — мощный стимул для работы над собой. Кстати, с прошлого года длительные трехдневные свидания разрешили и пожизненникам", - объясняет психолог пожизненного участка лишения свободы Ольга Раскольцева.
Как обычный преступник создал ячейку радикалов: хроники террора
Мы побывали в комнате для свиданий: две кровати, люлька с детскими игрушками, душ, туалет — не хуже наших номеров в местном отеле, только еще и кухня есть.
"Мы вдвоем — я и нож"
Раскаиваются не все. ИК-18 строгого режима. Первое, что попадает в поле зрения после выхода из зоны досмотра, — надпись "Парикмахерская" на деревянной постройке. Хорошо хоть не "Барбершоп".
"А как вы думали? Осужденный обязан выглядеть опрятно — требование режима. Следим за этим, стрижем по мере необходимости, бесплатно", — рекламирует цирюльню сопровождающий нас инспектор.
Поднимаемся в кабинет начальника колонии. Через несколько минут заходит осужденный. Молчит. Это нарушение: зэк обязан здороваться и представляться при встрече с сотрудниками — в кабинете трое офицеров.
— Здравствуйте, Хаваев. Присаживайтесь, — первым здоровается подполковник ФСИН.
— Вот это убери, — тыкает зэк на камеру фотокорреспондента, сев на стул. Короткая стрижка, густая щетина. Карие глаза смотрят одновременно и на тебя и в никуда.
— Как себя чувствуете?
— Ты доктор, что ли? — откровенно хамит уроженец Дагестана.
Подполковник вмешивается. После короткой воспитательной беседы возвращаемся к разговору:
— Есть жалобы на условия содержания?
— Не привыкли жаловаться.
Сулейман Хаваев — член банды, действовавшей в Махачкале против сотрудников правоохранительных органов.
Бывший боевик "Аль-Каиды" пожаловался на "очень скучную жизнь" террористов
Его подельниками были Гасан Абатаев, главарь так называемой Каспийской бандитской ячейки, и Ратмир Агаев по кличке Умар. В 2013 году обоих уничтожили в ходе контеррористической операции в Дагестане.
Как следует из справки на осужденного, Хаваев проживал с боевиками в частном домовладении, обеспечивал их продовольствием и медикаментами.
Попался на вымогательстве: с применением насилия вместе с подельниками требовал у пострадавшего деньги, обвинив того в торговле наркотиками.
Правда, при задержании наркотики нашли у него самого. Позднее в ходе обысков силовики установили причастность Хаваева к бандформированию. По совокупности преступлений приговорен к десяти с половиной годам "строгача".
В разговоре осужденный не отрицает: покойный Абатаев был его хорошим другом, "воевал за религию Аллаха в Дагестане".
Признает и то, за что ранее получил восемь лет: "Мы вдвоем против троих были — я и нож". Однако на этом признания заканчиваются: "автомат другу подкинули", "медикаментами и продуктами не помогал", "никого не избивал, потом приехал", "денег не вымогал".
— Моя агрессивность в начале разговора была вызвана тем, что я не понимал, кто ты. Пойми, у меня жена и два сына. Буду ругать кого-то — к ним в дом граната залетит. Понимать должен. Сколько тебе лет? — будто извиняется Хаваев.
— Двадцать три.
— Я в твои двадцать три уже…
— Что вы в мои двадцать три?
— Ничего. Нормально все.
Сожаления Хаваев не испытывает:
— Я был прав: и с "барыгой", и в той поножовщине.
— Когда-нибудь были неправы?
— В пятом классе побил слабого. Плакал от стыда. Мать дала денег. Купил сладостей, угостил его на следующий день, обнял.
Услышав слово "сладости", спрашиваю о питании:
— На обед борщ был. Второе не ем — нельзя себя распускать. А вообще я мясо люблю.
Сомнений в его плотоядности нет ни у кого из присутствующих.
Дзен-буддист
ИК-7 строгого режима. От заунывного скрипа многочисленных дверей уже подташнивает.
Проходим вдоль длинного забора с колючей проволокой, через сетку виднеются православная церковь и мечеть. Нашему собеседнику в этой колонии они без надобности — он исповедует другую религию.
Напротив меня садится коренастый мужчина средних лет. Лоб низкий, нос широкий, глаза живые, даже веселые.
"Здравия желаю! Осужденный Иванов Александр Николаевич, — четырнадцать лет заключения научили его манерам. Осталось всего ничего — полтора года", - рапортует он.
Иванов — член кингисеппской группировки. На ее счету более 20 тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе 12 убийств.
"Признаю себя виновным по всем эпизодам, за исключением квалификации по ст. 205 ("Терроризм" — прим. ред.). Мы были хорошо вооружены — пистолеты, автоматы, снайперские винтовки, даже огнемет "Шмель". Действовали грамотно: наблюдали за жертвой, подготавливали место преступления, прорабатывали варианты развития событий. Однако террористических целей не преследовали: крупные коммерсанты воевали за нефть Башкирии, а мы были наемниками", — все это Иванов рассказывает со снисходительной улыбкой, словно опытный учитель объясняет нерадивому ученику глупейшую ошибку.
Впрочем, не скрывает: один из подельников дал показания, что покушение на Урала Рахимова, сына президента Башкирии, в ноябре 2003-го задумывалось с целью повлиять на предвыборную обстановку в регионе (выборы руководителя республики проходили в декабре). Тогда от взрыва "жигулей" в Уфе погибли два охранника Рахимова-младшего, сам Урал не пострадал.
Более ранний эпизод: убийство заместителя директора Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салавата Гайнанова в подъезде многоэтажки в 1994-м. Его Иванов собственноручно застрелил из пистолета. Остальные убийства, по его словам, только планировал и готовил.
— Вы раскаиваетесь в совершенных преступлениях?
— Скажем так: не надо было этого делать.
Повторяю вопрос.
— Жалею, что пошел по этому пути.
Повторяю вопрос с просьбой дать однозначный ответ.
— С моральной точки зрения — да. С религиозной — нет: я дзен-буддист, — вновь расплывается в улыбке Иванов.
Поверить в его раскаяние с какой бы то ни было точки зрения невозможно. От того, что он скоро освободится, не по себе.
"Признаю, осмыслил, раскаиваюсь"
ИК-17 строгого режима. В комнату заходит заключенный кавказской наружности, слегка нервничает.
Ахмед Хупсергенов — один из 57 бандитов, осужденных за нападение на Нальчик 13-14 октября 2005 года. Террористы тогда атаковали несколько учреждений силовых структур Кабардино-Балкарии, пост ДПС, два оружейных магазина и мост через реку Шалушка. На некоторое время город был фактически парализован. В столкновениях погибли 12 мирных граждан и 35 сотрудников правоохранительных органов, были убиты 95 боевиков.
Суд признал Хупсергенова виновным в бандитизме, вооруженном мятеже, терроризме, посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов и покушении на хищение оружия.
Приговор: 13 лет и шесть месяцев строгого режима. Десять просидел в СИЗО, пока шло следствие, в колонии уже три года и четыре месяца. Вот-вот освободится. Он изложил нам свою версию тех событий.
"Меня попросили перевезти груз из одной точки в другую. О готовящемся нападении ничего не знал. Но когда перетаскивали в грузовик мешки, я, понимая, что в них оружие, не отказался выполнить поручение. По приезде человека, который должен был принять груз, не оказалось. Вокруг стрельба, убитые. Мы взяли автоматы из мешков и приблизились к одному из раненых. Узнав обстановку, побежали оттуда, оставили его. На дороге нас подхватила "Газель" с другими нападавшими и увезла в сторону леса", - рассказал он.
Из всех преступников, с которыми нам удалось поговорить в Мордовии, Хупсергенов — единственный, кто полностью признает вину.
В Ираке за членство в ИГ пожизненно осуждены пять женщин из Таджикистана
"Осмыслил свои действия, раскаиваюсь. Должен был повести себя по-другому", — кажется, это вполне искренне. Но кто знает.
Выходим из колонии. Несколько зэков убирают снег под латиноамериканский хит из громкоговорителя.
— А эти за что здесь? — интересуюсь уже по инерции.
— Один — разбой, второй — грабеж, — буднично отвечает инспектор.
— Всего-то! — бросаю я и тут же осекаюсь. Пора уезжать отсюда. Без оглядки.
*Террористическая организация, запрещенная в России.
