ДУШАНБЕ, 11 фев — Sputnik. Русский язык является самым острым вопросом в общественной дискуссии о миграции. Вкратце суть ее в следующем: часть особо недовольных россиян заявляют, мол, мигранты отвратительно знают русский, не хотят соблюдать нормы культуры и правила поведения принимающей страны, а все документы у них купленные.
На что иностранные рабочие резонно возражают – вообще-то по-русски мы говорим весьма сносно, правил и обычаев стараемся не нарушать, так как больше других заинтересованы в дружелюбном отношении со стороны местных.
А что касается липовых документов, то всему виной бюрократия и ряд недобросовестных работников системы, которые - с одной стороны - искусственно создают препятствия для иностранцев, а с другой - охотно предлагают "помочь" обойти закон.
В экспертном сообществе и у властей согласия тоже нет. Кто-то считает, что экзамен по русскому нужно упростить, раз уж у каждого официального центра сдачи языка дежурят сомнительные личности, предлагающие за небольшую сумму купить заветный сертификат.
А кто-то считает правильным тратить больше времени на разъяснение простой мысли: изучение иностранного языка и соблюдение процедуры нужно в первую очередь самим мигрантам.
Нужен рабочий, а не филолог
Вадим Коженов, президент Федерации мигрантов России, полагает, что экзамен на знание русского языка в его нынешнем виде – с полноценным тестированием, предполагающим глубокое для начинающего знание языка, – является архаичной и избыточной нормой.
По его мнению, для выполнения простейших работ иностранцу достаточно знать основы письма и грамматики, с проверкой которых отлично справляется простой тест в миграционном центре "Сахарово", где мигрант на электронном табло вбивает правильные ответы.
Убрать бесполезное: почему власти РФ отказываются от проверок мигрантов
А те, кто претендует на более серьезные вакансии, чем грузчик и разнорабочий, по умолчанию неплохо знают язык, в противном случае на работу их просто не возьмут.
И в такой ситуации сертификат на знание русского языка действительно может показаться избыточной преградой, чреватой коррупционными рисками.
"Его наличие само по себе не мотивирует мигранта. Лучшей школой является погружение в языковую среду, а вовлечение в язык происходит из-за того, что ты живешь в стране. Даже работник невысокой квалификации, скажем, дворник, не может не общаться каждый день с жильцами дома, собственным начальством или товарищами из других стран", - поясняет Коженов.
В качестве дополнительной меры и эксперты и представители управления миграции МВД предлагают иностранным рабочим в свободное время посещать языковые курсы, многие из которых еще и бесплатны. Но вот беда – этого свободного времени у мигрантов как раз таки и нет.
"Не только российские власти, но и сотрудники посольства хотят, чтобы их соотечественники хорошо знали русский язык, но сетуют, что после открытия языковых курсов туда особо никто не идет: либо нет времени - люди работают 6 дней по 12 часов, - либо не считают нужным", - подчеркивает президент ФМР.
Знание - сила
Сами мигранты отмечают, что все решает уровень образования. Если человек в стране исхода учился в приличной школе и много общался на русском, то условия сдачи экзамена на патент покажутся ему даже слишком легкими.
И напротив - если мигранту не приходилось часто использовать практиковать иностранный язык на родине, его ждут большие проблемы.
"Любой мигрант с высшим образованием может легко сдать экзамен по русскому языку для патента. Там элементарные вопросы: как перейти с одной ветки метро на другую, назвать правильно нижеперечисленные продукты. Но надо понимать, что не все, кто приезжает на заработки, знают русский даже на элементарном уровне", - подчеркивает 26-летняя Нисо.
У самой девушки прекрасное образование, и экзамен она сдала без труда. А вот тех, кто знает русский не столь блестяще, у МФЦ Сахарова постоянно караулят сомнительные граждане, предлагающие за деньги "помочь с экзаменом". И ведь действительно помогают, правда, в обход действующего законодательства.
"С этой точки зрения система сдачи экзамена теряет всякий смысл", - констатирует Нисо.
Об этом же говорит и Джахонгир, гражданин Таджикистана, несколько лет назад получивший российский паспорт. По его словам, сама процедура сдачи экзаменов для разрешения на временное проживание (РВП) и вида на жительство (ВНЖ) действительно проверяет уровень знания русского языка у претендента на гражданство. И образованный иностранец сдаст его без проблем.
Я русский бы выучил, было бы где: как помочь таджикским мигрантам в России
Но это что касается потенциальных граждан. А вот рядовые мигранты, впервые приехавшие в Россию, с вероятностью 90% обратятся за помощью к посредникам - слишком уж много бюрократии и слишком навязчивое предложение.
"Необходимо мигрантов обучать бесплатно русскому языку на специальных курсах, чтобы они могли быстрее адаптироваться к российским реалиям. А сдачу экзаменов для мигрантов, с трудом окончивших школу и практически не знающих даже своего языка, считаю абсолютно ненужной. Проверка превращается в формальность и коррупцию", - полагает Джахонгир.
Что касается коррупционных рисков, то даже в случае с РВП и ВНЖ, где иностранцев достаточно строго проверяют знание русского, не редки мошенничество и подлог. Вадим Коженов приводит любопытный пример. Не так давно начальник управления миграции МВД, генерал Валентина Казакова приехала в один из российских городов, где ее пригласили в торжественной обстановке вручить 10 российских паспортов, мол, событие значимое, символ гражданства как-никак.
Важный нюанс - чтобы получить документ с двуглавым орлом, сейчас иностранцу необходимо сдать три экзамена по русскому разной степени сложности: от базовой грамматики до хорошего разговорного уровня.
И вот к моменту прочтения присяги - обязательной процедуры при получении паспорта - выяснилось, что никто из новоиспеченных россиян не может прочитать текст присяги даже по бумажке.
Иностранцы смогут получать гражданство России без отказа от имеющегося
По словам Коженова, когда надзорные органы стали разбираться, что к чему, на лицах людей читалось искреннее недоумение: как так не сдали, ведь честно деньги принесли? Получается, несмотря на прозрачность и кажущийся строгий надзор государства, в России существует огромная сеть фирм-однодневок, изготовляющих разрешительные документы, практически неотличимые от оригинала. И недостатка в клиентах они не испытывают.
Словесная броня для мигранта
Иначе видят ситуацию специалисты-филологи. По их мнению, знание языка – это не просто гарантия получения работы иностранцем, а и усвоение культурного кода, без которого иностранец не станет "своим" и, главное – в повседневной жизни остается почти беспомощным.
"Знание языка в чужой стране – это, в первую очередь, защита интересов самих мигрантов. Он должен знать, куда обратиться со своей проблемой, что делать в госучреждении, что ответить полиции, в конце концов, суметь купить себе лекарство в аптеке", - поясняет Должикова Анжела, проректор РУДН по дополнительному образованию.
Отдельная больная тема – это общение с органами МВД. По мнению Должиковой, не всякий российский гражданин знает, что ответить, когда к нему обращаются на сухом юридическом языке в недружелюбной обстановке полицейского участка. Чего уж ждать от напуганного иностранца.
Действительно, у многих иностранных рабочих и сейчас есть практика не ставить подписи ни под каким документом, так как люди не знают, что написано на бумаге: может, это трудовой договор, а может, признательный протокол?
В университете признают: от липовых фирм-посредников окончательно избавиться едва ли удастся. Но это не повод отказываться от нынешней системы тестирования. В противном случае Россия получит десятки тысяч низкоквалифицированных специалистов, замкнутых в собственном сообществе, лишенных возможности карьерного роста и интеграции в общество.
К слову, именно РУДН разработал общепринятые стандарты тестирования и именно печатью и подписью специалистов вуза заверяют большинство поддельных сертификатов различные мошенники.
В Петербурге таджикистанец продавал соотечественникам поддельные авиабилеты
Специалисты предлагают альтернативу по европейскому образцу, не столько языковую, сколько культурологический экзамен или, как это называют в Британии, готовность к образу жизни. Такое тестирование в теории должно подтвердить, что мигрант готов соблюдать обычаи и традиции принимающей стороны.
"Это как раз то, что выводит десятки тысяч иностранных граждан из "серой зоны", где они фактически ограничены в правах и воспринимаются многими работодателями как люди второго сорта, которые неспособны защитить свои права", - подчеркивает проректор РУДН.
Быть ли гетто в России
Если, помимо филологов и экспертов по миграции, прислушаться к мнению социологов, то они бы сказали, что в России, в отличие от мировых трендов, миграционный поток омолаживается и люди едут на заработки буквально со школьной скамьи.
Соответственно, качество их образования и профессиональных навыков оставляет желать лучшего. И если рассматривать самый мрачный прогноз, то худшим последствием незнания языка будет культурная и впоследствии буквальная изоляция иностранцев и превращение целых районов городов в гетто.
"Есть понятный, хорошо изученный экономистами и социологами алгоритм. Начинается все с языка. Образуются замкнутые сообщества, которые компактно расселяются в не самых престижных районах, что еще больше снижает стоимость жилья и привлекает сюда больше мигрантов, которые могут выбирать лишь из самых бюджетных вариантов", - пояснил Sputnik Таджикистан замдекана Высшей школы современных социальных наук МГУ Александр Гребенюк.
Он рассказывает, что еще в конце 1990-х специалисты из Германии говорили, мол, вам повезло, на работу в Россию будут приезжать люди, знающие ваш язык. Но за почти 30 лет ситуация не то что не улучшилась, но даже стала хуже.
Отчасти, виной тому система образования на местах, где русский язык уходит из школ. Сейчас в Узбекистане и Таджикистане существует много языковых центров, и присутствие России в этих странах увеличивается, но этого недостаточно в первую очередь для тех, кто едет за рубеж.
Россия ратифицировала соглашение о строительстве пяти школ в Таджикистане
По словам экспертов, ситуация усугубляется тем, что многие иностранные рабочие со временем либо привозят семью с родины, либо заводят ее здесь. И дети мигрантов из-за крайней занятости родителей с самого раннего возраста остаются один на один с системой образования.
"Мы думаем, наш опыт уникален, но через это уже проходила и Британия, и Франция. Есть класс, где половина учеников очень плохо говорит на языке принимающей стороны. Если создать для них отдельные классы, то формируется замкнутое сообщество. И дальше - преподаватели не хотят там работать. Оно и понятно, нагрузка намного выше, - поясняет Гребенюк. - А если распределить детей равномерно по классам, то возникает дилемма – учителю надо либо с основной массой заниматься, либо уделять внимание двум-трем ученикам, урезая время у остальных".
И если в российских семьях родители обычно могут помочь ребенку с обучением, то семьи мигрантов, где мать и отец работают по 6 дней в неделю, вероятнее всего, лишены этой возможности.
Правда, исследователи часто наблюдают обратный, позитивный эффект – если школьник прилежно учит язык и проводит много времени в новой языковой среде, родители "подтягиваются" и начинают намного лучше говорить по-русски.
В любом случае общей проблемы липовых сертификатов и изучения русского языка "для галочки" это не снимает. В результате получается – бизнесу требуются рабочие ресурсы, мигрантам нужна зарплата. Нанимателю безразлично, хорошо ли мигрант знает русский, если ему можно поручить простую работу. А то, что человек боится подписывать документы и готов работать "в черную" – так еще и на руку недобросовестным подрядчикам.
В свою очередь иностранные граждане желают заработать как можно больше и не готовы отстаивать свои трудовые права, очень по-русски надеясь на авось.
"Коррупционная составляющая находится на стыке этих векторов. Мигранты востребованы – это да, могут ли они юридически защитить себя? Наверное, нет", - соглашается Гребенюк.
Универсального решения этой проблемы не существует. Большинство специалистов, в том числе среди посольств стран-доноров миграции, считают, что экзамен по русскому надо упростить, но ни в коем случае не отменять.
Конечно, есть риск, что чрезмерное упрощение превратит его в фикцию. Но вот если его убрать вовсе – будет ли у иностранца мотивация, чтобы учить русский и социализироваться в обществе. И похоже, старый армейский принцип "не чини то, что хоть как-то работает" для сложившейся ситуации подходит лучше всего.
