ДУШАНБЕ, 9 мая — Sputnik, Иззат Латиф. В День Победы преподаватель Российско-Таджикского славянского университета Виктория Викторовна Петрушкова вспоминает своих родителей, прошедших всю Великую Отечественную войну.
Виктория Петрушкова — один из любимых преподавателей таджикских студентов. За широким кругозором и интеллектом скрывается не только степень кандидата наук, но и вложенные с детства порядочность и интеллигентность.
Ее родители стояли у истоков создания таджикистанской интеллектуальной элиты. Они прошли через боль, страдания, страх, сохранив живую человеческую душу. Просветвленные и честные они создавали вокруг себя чистоту.
Нина Хачатуровна Петрушкова-Аванесьянц — подполковник медицинской службы, кавалер ордена Красной Звезды, и старший сержант гвардии.
Виктор Степанович Петрушков — разведчик, кавалер орденов Славы, профессор русской филологии.
Их дочь поведала Sputnik Таджикистан, каким неординарными личностями были ее отец и мать, прошедшие вместе всю войну.
— Виктория Викторовна, расскажите о ваших родителях.
— Мама Аванесьянц Нина Хачатуровна родилась в 1919 году в Ташкенте, куда они перебрались после геноцида армян в 1916 году. Они жили возле Алайского базара. Семья была большая, денег не хватало, поэтому Нина зарабатывала с 9 лет. Работала надомницей и выполняла с отстающими учениками домашние задания. При этом она успевала воспитывать младших братьев-близнецов.
Мать окончила среднюю школу и ташкентский медицинский институт. Когда началась война, весь мамин курс ушел добровольцами на фронт. Ее на полгода послали на переподготовку в Москву, в больницу Вишневского. После курсов маму оставляли в клинике, но она попросилась на фронт.
Отец Виктор Степанович Петрушков родился в 1918. До войны папа был дважды репрессирован. Первый раз в 1920-м году, когда ему было 2 года, семью Петрушковых, богатых пензенских дворян-мануфактурщиков, ночью посадили в телегу и сослали в Кудымкар Коми-Пермяцкого округа.
И уже в Кудымкаре, когда папа заканчивал среднюю школу, его опять арестовали. По словам его сестры, он был капитаном областного футбольного клуба. Тогда в 1935-м НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР) собирал лучших игроков в свои команды, и выбор пал на команду Виктора, но тот отказался переходить.
Тогда 17-летнего юношу ночью забрали из дома и сослали в Северный ГУЛАГ (Главное управление лагерей и мест заключения), лагерь был между Соловками и Северодвинском. Папа 6 долгих лет провел там, вплоть до 1941-го. Он никогда и никому, кроме мамы и моей тети, не рассказывал про то, что было в лагере. Со слов мамы, папа называл лагерь своими университетами.
Он попал в среду интеллигентов, встретил там удивительных людей, которые считали его смышленым и жаждущим знаний, занимались с ним. По их рекомендации он перечитал массу книг. Выучил немецкий язык. В ГУЛАГе он получил хорошее образование и бесценный жизненный опыт, но при всех тяготах ГУЛАГ его не озлобил, не ожесточил.
Когда началась Великая Отечественная война, отца в составе штрафбата послали на фронт — заключенные должны были кровью искупить свою вину.
— Как ваши родители познакомились?
— В первом же бою папу тяжело ранили. Свои, подумав что он умер, спасать не стали. Он пролежал там, на поле боя, несколько дней без сознания. Его подобрала другая часть, где служила мама. Она — фронтовой хирург — выходила его. Они полюбили друг друга.
Отец рассказал маме, как попал на фронт, тогда она пошла к начальнику госпиталя генералу Краснокутскому и все ему передала. Он по-отечески ей посоветовал: "Молчите. Об этом никто не должен знать, говорите всем, что он ничего не помнит, у него небольшая амнезия. Часть его полностью разбита и архивы не сохранены". Краснокутский помог выправить документы, всю жизнь мама с теплотой его вспоминала.
Дальше уже родители служили вместе в резерве Главного командования, их бросали в самые горячие точки, это и Северный фронт и Степной, Первый и Второй украинские фронты. Они форсировали Днепр, участвовали в Сталинградской битве, на Курской Дуге, были при взятии Кёнигсберга (Калининград) и Великих Лук.
Когда выдавалась свободная минутка, мама играла на пианино, она знала всего 4 мелодии — "Барыню", "Собачий вальс", "Цыганочку" и "Очи черные". Уставшие от боев солдаты просили исполнить композиции на бис по 6-7 раз.
— Они поженились во время войны или позже?
— Все удивлялись их трогательной любви: мама была капитаном медицинской службы, и вокруг нее всегда были мужчины. Но она выбрала папу.
На фронте он, простой солдат, заслужил всеобщее уважение. Офицеры и солдаты почтительно звали его Виктор Степанович за обширные знания во многих областях. Выдается кратковременный отдых — он где- то сидит с книгой.
Он был разведчиком, и в этом ему помогало знание немецкого языка. А мама оперировала даже в снежном поле: на Северном фронте холодно, мессеры летают, стрельба кругом. Солдаты натягивают тент, из самоходки делают операционную, и мама спасает раненых с утра до ночи, стоя по колено в снегу.
— У них была свадьба на фронте?
— И не только свадьба. В 1944 году родители решили зарегистрировать отношения. Генерал Краснокутский уговаривал: "Хачатуровна, я перед всей дивизией дам приказ, что вы женаты". Мама ему категорически возразила: "Мы должны зарегистрироваться непременно в ЗАГСе. Если выйти замуж без регистрации, мои армянские братья и сестры меня не поймут.
И генерал уступил, они поехали во Львов. Там было небезопасно, поэтому с ними снарядили молоденького адъютанта. Первая машина, не дождавшись, уехала без них. Они поехали на следующей, по дороге увидели подорванную на мине первую машину — это судьба хранила влюбленных.
Они зарегистрировались, папа подарил маме на свадьбу целый кусок хозяйственного мыла. Мама по такому особому случаю выбелила портянки, которые для нее собрали товарищи, и сшила из них свадебную кофточку.
В 1970-е мама невестам, которые бредили дорогими свадебными нарядами, повторяла, что счастье не в платьях. У нее была одна кофточка из портянок на свадьбе, но они всю жизнь с мужем прожили душа в душу. Свадьба была веселая, все офицеры и солдаты выложили на стол свой сухой паек.
День Победы родители встретили в Польше. Их оставляли после войны в Москве, потому что мама была очень хорошим хирургом. Но мать переживала за отца, боялась повторных арестов, поэтому она отправила его в Ташкент, подальше от центра.
Она отслужила еще год и демобилизовалась только в 1946-м. Папины родные еще долго не знали о нем ничего. И лишь во время хрущевской оттепели мы в первый раз поехали в Кудымкар в гости к дедушке с бабушкой.
— Когда семья переехала в Таджикистан?
— Я родилась в Ташкенте в 1947-м, после мы с мамой поехали в Карши, где она работала главврачом в роддоме. Отец экстерном закончил филологический факультет Среднеазиатского государственного университета и приехал туда по направлению. В Карши родился мой брат.
Когда в 1948-м в Душанбе открылся университет, а при нем историко-педагогический факультет и отделение русской филологии, отец отправился в Таджикистан. Тогда в республику приезжали глубоко образованные ученые, профессора, специалисты-интеллектуалы, которые, как и отец, по тем или иным причинам не могли оставаться в Москве и Ленинграде и уезжали на окраины Советского Союза.
У папы был удивительный дар сходиться с людьми. Когда он приехал в Ташкент, влился в армянскую среду и выучил армянский. Уважая культуру Узбекистана, он научился говорить по-узбекски. Когда приехал в Таджикистан, сразу стал изучать таджикский. И все называли отца "домулло" (учитель, ученый).
Потом уже, когда я работала на факультете восточной филологии в вузе, там были преподаватели-коллеги отца. Они говорили: "Виктор Степанович — русский сын таджикского народа". К нему за советом приходили многие. В Москве, когда папа был в докторантуре, нашу комнату в общежитии называли "маленький Таджикистан". Отец прекрасно готовил плов, шурпу. Он умел принимать другую культуру, которая потом становилась частью его жизни.
— Когда к вам пришло осознание того, что ваши родители воевали, что они были героями ВОВ?
— Мои родители не считали себя героями. Они всегда говорили: "Мы просто выполняли свой долг, свое предназначение". У них было огромное желание помочь, они жили в невыносимых условиях, делали все от них зависящее и даже больше.
О том, что мать и отец были участниками Великой Отечественной войны, я осознала в полной мере будучи уже взрослой. Что-то мы, конечно, понимали с детства, но в полной мере до нас это не доходило. Маленькими мы с братом играли с орденами и медалями родителей.
Впервые сильное впечатление от сопричастности моей семьи к чему-то большому и великому у меня появилось в 1965-м во время празднования Дня Победы, тогда я уже училась в МГУ. Мы, студенты, пришли к Большому театру, вокруг которого был сквер, где собирались фронтовики. Тогда ветераны были еще достаточно молоды. Все в военной форме, при орденах и медалях. Они разжигали костры, пекли картошку, пели и танцевали.
Для нас это был незабываемый день. И потом уже каждый год на 9 мая я вместе с однокурсниками ходила в этот сквер. В те годы я уже знала многое о родителях-фронтовиках.
— Какими вам запомнились родители?
— Он святой человек, мой папа. Я не помню случая, чтобы он плохо отзывался о ком-нибудь. Для него понятия плохого человека не было. У нас по соседству был один человек, желчный и крикливый. Его никто не любил, а папа с ним ладил. Он считал, что только добром можно победить зло. Он верил в доброе, светлое. Что еще поразительно, я сама это видела.
Я знала совсем отъявленных мерзавцев, которые при отце старались быть хорошими, они чувствовали, какой он. Папа для многих был просто гуру. Народ приходил просто с ним поговорить, посидеть или помолчать. Папа умел дружить.
Они дружили с Абдурахманом Латыповичем Бухаризаде, профессором филологии и одним из основателей филологической науки в Таджикистане с 1952 года. И мы до сих пор дружим семьями с дочерью Бухаризаде.
Защитить докторскую папе помешала смерть. Он умер в 1969-м. Рак крови. Сказались 6 лет лагерей, рудники, 4 года войны.
Мама была другой. Она боролась всегда за справедливость. Все время была на руководящих должностях: главврач 1-го роддома Душанбе, заведующая акушерства и гинекологии в больнице Караболо, Республиканской клинической больнице имени Дьякова. Даже на пенсии она не сидела на месте, была консультантом, потому что не могла сидеть без работы.
На мамино 70-летие гости назвали ее матерью всех детей в Таджикистане. Через ее чудесные руки прошли сотни и сотни новорожденных. Мы ее дома порой сутками не видели. Жизнелюбивая мама до последнего пыталась помочь людям. Она умерла в 2008-м.
При всех страданиях жизнь одарила их таким удивительным образом. Они встретили друг друга, полюбили, и в их жизни была абсолютная гармония.