Основные угрозы безопасности связаны с ходом гражданской войны в Афганистане – усилением боевиков террористических организаций, ростом наркотрафика и бесконтрольного оборота оружия в пограничных районах.
Терроризм и наркотики
К счастью, число вооруженных вылазок террористов в центральноазиатских государствах остается ограниченным. В Таджикистане было зафиксировано нападение ИГ* на пограничную заставу "Ишкобод" (ноябрь, трое погибших силовиков), в мае произошел поднятый осужденными боевиками мятеж в одной из республиканских исправительных колоний, в ходе которого погибли 32 человека. Предполагаемый заказчик этих атак – Сайвали Шафиев, уроженец Таджикистана, возглавляющий "вилаят" ИГ* в Афганистане.
Кабулов об атаке на погранпост в Таджикистане: Россия давно знала об угрозе
Не все факты, впрочем, оглашаются. Например, с 2018-го власти республики перестали публиковать сведения о вооруженные атаках на границе с Афганистаном, которых ранее фиксировалось их не менее 20-30 ежегодно - видимо, чтобы не распространять панику.
В других государствах региона большинство терактов удается предотвратить на стадии подготовки. В Казахстане за год предотвращено 3 теракта, раскрыто и обезврежено 7 групп террористов, 140 человек арестованы и осуждены по этим делам. Также о десятках арестов сообщают власти Кыргызстана и Узбекистана.
Однако едва ли не большей угрозой является скрытная деятельность террористов, в том числе сращивание с криминалом. Генсекретарь ШОС Владимир Норов еще в июне обращал внимание, что "члены запрещенных группировок пытаются перехватить маршруты из Афганистана в Центральную Азию не только для перевозки наркотиков, но и для переброски своих боевиков".
Ситуацию усложняет то, что многие пограничные районы Афганистана полностью не контролируют ни власть, ни Талибан*, что открывает возможности для работы криминальных и террористических организаций.
Сейчас есть данные о нахождении в афганских Бадахшане и Кундузе минимум трех тренировочных лагерей "Аль-Каиды"*, ИГ* и ПИВТ*, связанных с некоторыми странами СНГ и Китаем. Среди их боевиков есть много уроженцев постсоветской Центральной Азии, стремящихся вернуться домой для продолжения преступной деятельности. В Кыргызстане и Таджикистане было зафиксировано проникновение из горячих точек членов этих группировок с целью создания подпольных ячеек.
Эта инфраструктура террористов может использоваться и для подготовки терактов, и для участия в контрабанде наркотиков и оружия с целью накопления финансовых ресурсов. Есть информация о попытках ИГ* создать контрабандный наркомаршрут через Каспий и Кавказ в Европу, чтобы поставить под свой контроль часть глобального рынка опиатов. Успех этой схемы может привести к быстрому восстановлению сил группировки, разгромленных в Сирии.
Рахмон обсудил на заседании Совбеза инцидент с нападением на погранзаставу
Учитывая, что через Центральную Азию проходит "Шелковый путь" из КНР в Европу, важный для международной торговли, риски для региональной безопасности вызывают беспокойство и у внерегиональных игроков.
От НАТО к ОДКБ
История 18-летней войны в Афганистане показывает, что попытки НАТО и "коллективного Запада" поставить под контроль ситуацию потерпели неудачу. Усугубление гражданской войны в стране и планы скорого вывода войск США все острее ставят вопрос о том, кто может поддержать в регионе порядок в существующих непростых условиях.
Европа уже начинает рассматривать Россию и ОДКБ в качестве ключевых операторов региональной безопасности. В центральноазиатской региональной стратегии ЕС, принятой в 2019-м, отмечается: "Россия остается доминирующей военной силой в Центральной Азии при посредстве Организации Договора о коллективной безопасности, альянса с Таджикистаном, Кыргызстаном и Казахстаном".
В упомянутом документе с ЕС выразил желание избежать конфронтации с Москвой в регионе, подобной противостоянию в Восточной Европе, и заявил о поиске путей мирного сосуществования с российскими региональными интересами.
С учетом текущей обстановки ключевой для ОДКБ является военная инфраструктура в Таджикистане. В мае 2019-го было достигнуто соглашение Москвы и Душанбе о расширение контингента 201-й военной базы в республике, в том числе размещении большого отряда беспилотных летальных аппаратов. Ряд мер в этой сфере утверждались и в рамках саммита ОДКБ в декабре, но информация о них носит закрытый характер.
В тесной связке с ОДКБ в регионе действует также ШОС. В ноябре было объявлено о планах создания в ее рамках новой структуры для координации борьбы стран-участниц с наркотрафиком из Афганистана. Также важную роль в организации оперативной работы против международного терроризма играет Антитеррористический центр СНГ.
ШОС и АТЦ СНГ помогают координировать меры по защите региона с Узбекистаном и Туркменистаном, не входящими в ОДКБ. Обсуждается также возможность создания переговорных форматов этих государств непосредственного с руководством Организации.
Кроме того, Узбекистан развивает прямое сотрудничество в сфере безопасности с Москвой. С 2017 года возобновились совместные военные учения, в 2019-м произведены большие закупки вооружения и техники, углубляется сотрудничество по линии специальных служб. Ашхабад не публикует информацию о подобном сотрудничестве, но, по имеющимся сведениям, оно также активизировалось в течение последнего года.
Что делать в 2020-м?
Основная работа ОДКБ и СНГ в сфере безопасности сосредоточена на защите южных рубежей от наркотрафика и вылазок террористов. В частности, предполагается использовать авиационную группировку 201-й базы, включая новые БПЛА, для патрулирования афгано-таджикистанской границы.
Дискутируется аналогичная совместная работа Москвы и Ташкента по укреплению и узбекистанской границы.
Однако не менее остро встает вопрос и о борьбе с угрозами внутри государственных границ, ликвидации ячеек бандподполья, розыске боевиков, скрывающихся за рубежом, проблеме возвращения из горячих точек семей членов ИГ* и иных террористических группировок.
Коваленко: атака на таджикский погранпост - дело рук "спящей ячейки" ИГ
Прежде всего, есть необходимость создания постоянной оперативной группы АТЦ СНГ в Сирии для сбора информации о преступной деятельности граждан Содружества, присоединившихся к боевикам, в прямом контакте с официальным Дамаском и действующей в республике российской военной группировкой.
Без подобных сведений противостояние национальных спецслужб с террористами крайне затруднено.
На втором месте – ликвидация ОПГ, связанных с контрабандой в регионе, образующих питательную среду для террористического подполья. Здесь работа может вестись и по линии ЕАЭС, и в рамках идеи создания пограничных войск ОДКБ, которая обсуждается уже несколько лет.
Наконец, необходим обмен информацией и сотрудничество экспертов в поиске путей дерадикализации отбывающих наказание террористов и членов их семей, оказавшихся в Ираке и Сирии в предыдущие годы и сейчас вернувшихся в регион. Работа в этом вопросе должна вестись в тесном контакте со специальными службами и под контролем властей, а не отдаваться на откуп иностранным НПО, чьи мотивы и источники финансирования не всегда ясны.
Вообще события уходящего года говорят о необходимости более тесной и регулярной координации усилий стран региона, включая Россию, в самых разных сферах для устранения вновь возникающих угроз. Необходимо повышение взаимного доверия и развитие эксклюзивных - в силу специфики сферы безопасности - форматов сотрудничества.
*Запрещенная в России и иных странах СНГ террористическая организация.
