ДУШАНБЕ, 22 янв — Sputnik, Лев Рыжков. В жизни известного режиссера и общественного деятеля Давлата Худоназарова были и съемки знаменитых фильмов, и политические баталии.
Сейчас интересы бывшего главного режиссера республики Худоназарова сосредоточились на прошлом своего народа. Режиссер проводит исторические исследования, пишет научные статьи и книги об освоении русскими исследователями Таджикистана во второй половине XIX – начале XX века.
Корреспондент Sputnik поговорил с таджикским режиссером Давлатом Худоназаровым о его малой родине - Горном Бадахшане (ГБАО), и о том, как о ней узнал мир.
Маленький древний народ Таджикистана
- Уважаемый Давлат Худоназаров! Расскажите про вашу малую родину. Известно, что вы принадлежите к народу шугнанцев.
- Я по национальности таджик, так называли себя мои предки. Но Таджикистан – это горная страна. И в высокогорьях Припамирья в разных ущельях, в Ягнобе, Язгуляме, Бартанге, Шугнане, Рушане, Ишкашиме (Горно-Бадахшанской автономной области - ред.) говорят на разных языках.
Эти языки по сей день не имеют письменности. Там до недавнего времени в большей степени сохранились древние таджикские традиции. Не до нынешних времен, но еще до моего детства они дошли.
Кишлак, в котором я родился, теперь - город Хорог, центр области. Здесь сходятся три реки, берущие свое начало на востоке, на высотах, а здесь они образуют мощную реку Пяндж.
Летом 1894-го сюда вошли немногочисленные русские войска под командованием генерала Михаила Ионова, освободившие таджиков припамирских ханств от 11-летнего афганского гнета. Русские шли с востока по трем горным ущельям, для всего местного населения это было великим радостным событием.
Сейчас мои земляки называют себя памирцами. В моем детстве никто так себя не называл, мы припамирские таджики, говорящие на разных родственных языках. В древности во всей Средней Азии говорили на подобных языках, но их носители были вытеснены завоевателями, ассимилировались, и языки вымерли.
- Ничего не осталось?
- Сохранился только ягнобский, память от согдийского, и наши - реликты бактрийского и скифских языков. Кстати, русский нам учить легче, чем другие. Ведь славянские языки тоже были подвержены влиянию скифского.
Общие слова тоже есть. "Папа" - французское слово, а на русском оно звучит как "тата" или "тятя", на шугнанском - "тат". Мама на моем родном шугнанском - "нан", а на сербском "нана" - бабушка, и на рушанском тоже - бабушка. Слово "невеста" на шугнанском звучит как "невенц".
- Если зашла речь о скифах, то осетин вы понимаете?
- Если наши попадают в Осетию, то через год они уже все понимают, язык сам по себе приходит, поскольку и осетинский, и наши языки – из одной восточно-иранской группы. Но наши народы никак друг на друга не влияли.
Мы с осетинами находимся достаточно далеко друг от друга и не пересекались. А вот общие корни – очень давние, трехтысячелетней давности - сохранились.
- То есть горцы – это осколок древнего народа?
- В какой-то степени да. 2500 лет назад по всей Средней Азии жили, как сказано в "Шахнаме", туранцы - восточно-иранские народы, которые позже были завоеваны тюркскими племенами.
Люди попадают в горы не по собственной воле. Конфликты, войны, общественные катаклизмы вытесняют их в труднодоступные местности. И в горах эти люди стараются сохранить свою культуру, которую вынесли из долин.
Потомки переселенцев из припамирского Рушана начала 50-х прошлого века сохранили сочный язык своих предков в Джиликуле, на юге Таджикистана, в то время как в самом Рушане язык изменился. А ведь прошло всего 70 лет.
На Памире, как в "Аватаре"
- Какой обычай вашего народа будет особенно жалко утратить?
- Тут невозможно сказать о чем-то конкретно. Все традиции взаимосвязаны. Потому что если что-то одно теряется, то ломается весь орнамент. Мне обидно, что люди утратили очень многое, что было связано с почитанием природы, почитали родники и водные источники, камни и деревья, в частности, можжевельник.
Худоназаров: кириллица дала огромный толчок развитию Таджикистана
Сто лет назад наши охотники вели себя, как герои фильма "Аватар". Они просили прощения у убитых животных. Охотились исключительно по необходимости. Культура наслаивалась веками, выстраивалось цельное мироощущение, а когда что-то начинает выбрасываться, то ломается вся архитектоника.
- А ведь об истории древних памирцев практически ничего не известно!
- Да, от истории народов Памира мало что осталось. Потому что письменности нет, традиции фиксации исторических событий нет. Один европеец, служивший в русской армии в конце XIX века на Памире, в своем письме написал: "полудикий народ".
И в этом смысле он был прав. Потому что в кишлаке только один-два человека могли читать арабскую вязь или тексты на персидском. Однако в это же время там побывал граф Бобринской, изучивший горцев верховьев Пянджа, счел их культуру цивилизацией, ибо ему важны были отношения человека к себе подобным, и к окружающему миру.
- Может быть, какие-то обычаи шугнанцев похожи на русские?
- Это традиция печь блины. У меня на родине тоже готовят блины, они имеют примерно те же сакральные функции, в том числе поминальные. Моя бабушка готовила блины на большом плоском и гладком камне.
Взрослым мужчинам не разрешалось входить в помещение, когда там готовились блины. Очень древняя сакральная еда.
- А проводы зимы? Встреча весны?
- Это как бы круг – начало жизни и конец жизни. Это жизненные циклы. У моего народа, думаю, летоисчисления не было. Какая людям разница в изолированных от всего мира горах, какой год на дворе?
И вообще непонятно, что происходит 1 января? Какой еще Новый год, ведь все живое в спячке?! То ли дело равноденствие дня и ночи – Навруз. Этот праздник связан с тем, что завтра света и тепла будет чуть больше, чем вчера.
А потом, осенью - снова равноденствие, грустное прощание с солнцем, после которого с каждым днем света и тепла будет меньше. Мне очень жаль, что ушло почитание камнeй. Тысячу лет предки чтили тот или иной камень в той или иной деревне.
- Они их обожествляли?
- Нет, конечно. Для предков храмом была сама природа, а этот камень как бы служил алтарем.
Теперь смотришь на этот камень, ныне никому не нужный, и знаешь, что многие поколения твоих предков прикасались к нему в трудную минуту, молились, исповедовались перед собственной совестью, просили судьбу и Господа Бога о более счастливой участи, а безмолвный камень был свидетелем их откровений и переживаний.
Историк и писатель Давлат Худоназаров
- Езжу каждый год, иногда по два раза. Последний раз был в 2017-м. Приезжаю на короткое время, навещаю свою мать (ей 92), братьев. Почти нигде не бываю, почти ни с кем не встречаюсь.
Первую часть большого интервью с Давлатом Худоназаровым читайте в материале Sputnik >>
Город очень сильно изменился, стал другим. Многие перемены - в лучшую сторону. Для человека моего возраста ностальгически жаль исторические места. Я в этом смысле консервативен. Хорошо, что появились очень просторные парки, спортивные площадки. Молодежи есть где потренироваться и погулять. Я очень люблю свою родину.
- Чем вы занимаетесь сейчас?
- Работаю над историческими исследованиями. Моя тема – "Русские в Таджикистане до революции и сразу после". Меня эта тема всегда волновала, интересны первые контакты между русскими и таджиками.
В начале 80-х я делал исторические документальные фильмы о том, как родилась советская республика Таджикистан, а сейчас я немного историк и пытаюсь писать об этом.
