Как Россия спасала Таджикистан от гражданской войны: шокирующее интервью
17:00 22.01.2022 (обновлено: 20:00 22.01.2022)
© Евгений Маков, фото из личного архива
Подписаться
Эксклюзив
Одна из первых стран, где проверялись на прочность российские миротворческие силы - Таджикистан. Участник событий рассказал, как РФ защищала соседей
ДУШАНБЕ, 22 янв — Sputnik. Коллективный миротворческий механизм, показавший свою эффективность в ходе январских трагических событий в Казахстане, был впервые опробован в рамках миротворческой операции в Таджикистане. Именно в этой центральноазиатской республике ковались современные КМС ОДКБ.
Своими впечатлениями и оценкой событий гражданской войны в Таджикистане в интервью Sputnik Таджикистан поделился офицер запаса ВС РФ, непосредственный участник миротворческих операций в республике, на Балканах, а также антитеррористической операции в Чечне Евгений Маков (имя изменено - ред.).
- На примере применения КМС ОДКБ в Казахстане мы видим безусловную поддержку со стороны местного населения. А какие настроения были в Таджикистане, когда туда в период гражданской войны ввели российских миротворцев?
- Такой поддержки, как сейчас в Казахстане, если верить картинке по ТВ, конечно же не было. Все было другое - время, страна, ситуация, масштаб и ожесточение внутреннего противостояния.
"Среднего по больнице" отношения таджикистанцев к КМС и 201-й мсд не существовало. Местные исходили в первую очередь из ингруппового фаворитизма и аутгрупповой агрессии - как "его группа" относится к миротворцам, так и он.
В целом население Таджикистана, на мой взгляд, было крайне разнообразно в плане разделения по кланово-географическому, этническому и субэтническому, религиозному признаку.
Вывоз боевиков объединённой таджикской оппозиции из Афганистана, архивное фото
© Sputnik / Евгений Маков, фото из личного архива
На уровне дивизии и ее отдельных полков многократно оказывалась разнообразная материальная помощь местному населению. Миротворцы сопровождали колонны с продовольствием в голодающий Бадахшан.
В относительно спокойных районах под полным контролем Правительства Таджикистана и в местах основной дислокации частей 201-й мсд на миротворцев население смотрело как на "законный источник ресурсов" в скудное и голодное время. Солдаты и офицеры снимали жилье, покупали продукты на рынках и в ларьках, посещали многочисленные кафе.
- То есть в целом российские миротворцы могли чувствовать себя спокойно в Таджикистане?
- Нет, были нюансы. Например, отдельные нечистые на руку представители местной милиции могли средь бела дня остановить и довольно грубо потребовать "документы" - в надежде взять "откупные". Причем не важно, в форме был солдат или офицер в городе или в гражданской одежде. Останавливали не по паспорту - россиян было видно издалека.
В город не в составе подразделения выходить разрешали только без оружия. И это грозило опасностью: некоторые офицеры и солдаты были убиты "неизвестными боевиками" не во время боевых действий, а по дороге на службу.
В основной массе таджики пытались понять весьма туманный социальный статус наших солдат и офицеров. Но у нас самих тогда не было четкого понимания, кто мы, зачем мы там, что мы делаем, почему, как. Как можно с нами себя вести, как нельзя.
На межгосударственном уровне было относительно гладко - в СМИ все понятно поясняли. В мировом масштабе. Но на бытовом таджики видели, что в другой стране русские оторваны от своей родины.
А вот представители победившего кулябского клана чувствовали себя в большей безопасности рядом с частями и подразделениями 201-й мсд. Более того, в 2015-м вывод полка 201-й базы из Куляба в Душанбе вызвал у местных озабоченность настолько сильную, что такая не всегда бывает даже у нашего МИД. От Куляба до границы рукой подать. В обратную сторону - тоже.
- А можно предположить, как приняли бы российских миротворцев в Таджикистане сейчас?
- Наверное, нет. За последние 30 лет население Таджикистана почти удвоилось - с 5,3 млн в 1991-м до 9,5 млн человек.
Доля таджиков в составе населения республики в 1989-м была чуть больше 62%, в 2002-м - почти 80%, в 2010-м - примерно 84%. Это уже совсем иной Таджикистан.
Выросло послевоенное поколение. Которое не жило с нами в одной стране, но имеет довольно противоречивый опыт трудовой миграции.
- Вы участник третьего и последнего вывоза боевиков объединенной таджикской оппозиции из Афганистана летом 1998-го. Как, по Вашим воспоминаниям, это было?
- Мне сложно оценивать операцию в целом - на тот момент масштаб был не моего уровня опыта, осмысления и организации. Эту ношу на своих плечах вынес в первую очередь начштаба 201-й мсд Виктор Николаевич Крюков, пользовавшийся безоговорочным авторитетом среди всех участников конфликта в Таджикистане.
- А какие были Ваши общие впечатления от происходящего?
- Уровень нервного напряжения всех сторон зашкаливал. Боевики не очень хотели возвращаться, но талибы поддавливали со стороны Афганистана, а проправительственные "авторитетные" силовики открыто высказывали общую враждебность.
Создавалось также впечатление, что в срыве операции заинтересованы и "международные наблюдатели", по крайней мере - их руководители.
Вывоз боевиков объединённой таджикской оппозиции из Афганистана, архивное фото
© Sputnik / Евгений Маков, фото из личного архива
Даже во время движения колонны возникали "непримиримые противоречия" и непредвиденные ситуации разного рода ожесточенности и сложности.
Чтобы успокоить представителей оппозиции, приходилось, помимо плановых совещаний и внеплановых дискуссий, проводить совместные импровизированные фотосессии на маршруте - это снимало общее напряжение.
Заодно появлялась лишняя минутка для неформального обсуждения реальных и мнимых проблем на маршруте.
- Можно ли считать, что 201-я РВБ в настоящее время является гарантом того, что события 90-х годов не повторятся, что в Таджикистан не придет "казахстанский январь"?
- Нахождение на территории Таджикистана 201-й РВБ является гарантом безопасности. Но на мой взгляд, события, подобные январским в Казахстане, обязательно рано или поздно произойдут и в Таджикистане. И в обозримой перспективе. По крайней мере, их точно уже пытаются спровоцировать.
Госдеп США запускает программу по "развитию демократических институтов и гражданского общества" в Таджикистане. Будут раздавать демократические бонусы СМИ, блогерам и прочим.
О подобной российской программе я не слышал. Боюсь, что может дойти до того, что без 201-й РВБ и/или ОДКБ с ситуацией уже нельзя будет справиться никак.
Добавлю, что 201-я РВБ по своим возможностям - вовсе не 201-я мсд, это понимают и в Госдепе. Уверен, что и в прошлые годы США не сидели сложа руки.
- А западные страны предпринимают какие-то очевидные шаги?
- Уже сейчас можно прочитать на некоторых порталах про Таджикистан, пусть еще и не очень популярных, утверждения о том, что "первая кровь" и вся ответственность за гражданскую войну лежит на российском Генеральном штабе ВС РФ, причем якобы про это вышли "многочисленные воспоминания" самих бывших генштабистов.
Конечно, цитат и ссылок нет, но почему бы таджикской молодежи и не поверить в эти бредни? Особенно если их начнут активно тиражировать все получатели упомянутых привилегий от США и их Госдепа.
Россия на государственном уровне понимает и последовательно отстаивает свои национальные интересы в Таджикистане. Но точно так же это делают Иран, Китай, США и игроки поменьше.
- Имела ли место в действительности реинтеграция бывших боевиков объединенной таджикской оппозиции в таджикские силовые структуры?
- Не думаю, что хоть кто-то ее реально хотел. Начало общего процесса демобилизации и интеграции участников вооруженных формирований ОТО можно отнести к августу 1997-го, когда таджикский парламент принял пакет законодательных актов об амнистии участников гражданской войны.
Вывоз боевиков объединённой таджикской оппозиции из Афганистана, архивное фото
© Евгений Маков, фото из личного архива
Процесс был сложным, но все же с февраля 1999-го подразделения оппозиции - в качестве временных подразделений регулярных вооруженных сил из числа бойцов ОТО - вошли в состав силовых структур как отдельные формирования.
- "Палки в колеса" таджикскому миру ставили?
- Интеграции препятствовало сразу много внешних и внутренних факторов.
Во-первых, ключевой проблемой, на мой взгляд, стал перехват у КМС и МИД РФ "миротворческой инициативы" и контрольных функций военными наблюдателями ООН, которые объективно не смогли на уровне "полевиков", да и явно не хотели на уровне ООН обеспечить необходимый и достаточно жесткий контроль над действиями правительственных сил и боевиков по выполнению Военного протокола.
Наблюдатели не могли обеспечить даже собственную безопасность, были погибшие во время инспекционных поездок. Отсутствие действенного контроля только подогревало взаимное недоверие сторон.
Во-вторых, в условиях "бесконтрольной" миссии ООН сам процесс разоружения и интеграции стал полностью формальным для обеих сторон. Даже статистика "разоружения оппозиции" удивляла - по официальным данным, только каждый третий боевик сдал оружие, куда делось остальное - загадка.
К концу 1999-го благодаря бездействию ООН большая часть из примерно 6 тысяч "на бумаге" интегрированных боевиков не выдвинулись к местам новой (официальной) дислокации, не разоружились, занимались контрабандой наркотиков и прочими уголовными радостями "человека с ружьем".
В итоге, на мой взгляд, вся эта "реинтеграция" под контролем "международников" завершилась мятежом экс-замминистра обороны Абдухалима Назарзоды, подавленным с большим трудом, а также запретом Партии исламского возрождения (ПИВТ)* во второй половине 2015-го.
- Как Вы оцениваете роль ООН и ОБСЕ в миротворческой операции в Таджикистане? Не стала ли гражданская война показателем того, что превентивная дипломатия, как инструмент ООН по разрешению конфликтов, оказалась провальной?
- На мой субъективный взгляд, ООН и ОБСЕ негласно, но все силами и способами поддерживали только одну сторону конфликта - таджикскую оппозицию, что без всяких сомнений понимали в то время все.
Предвзятость позиции "международных наблюдателей" способствовала значительному затягиванию острой фазы конфликта и существенно нивелировала усилия России и КМС по ускорению процесса фактического примирения.
Вся безупречно сформулированная в заявлениях, призывах и выступлениях "превентивная дипломатия" на деле сводилась к лицемерному и наглому нарушению базовых принципов посредничества.
Самое отвратительное: если почитать журнальные публикации или диссертации некоторых таджикских политологов, то может сложиться впечатление, будто российский МИД, КМС и 201-я мсд были наблюдателями-статистами системных усилий ООН.
Россия, как исторически уже сложилось, выигрывает очередную войну только для того, чтобы оглушительно "проиграть мир". Запад в информационной войне через журнальные публикации искажает события того времени.
* Признано террористической организацией в Таджикистане, объединениях ШОС и ОДКБ.
